Роман на вырост

— Ну, веселись, — махнула рукой Ирка и исчезла в дымовой завесе и за какой-то дверью.

Из знакомых я еще заметила двух мальчишек из Иркиного класса и Лину, которая раньше училась в нашем, но ушла в какой-то колледж. Всеобщее веселье заключалось в том, что орала музыка, вопил какой-то исполнитель на неизвестном мне языке, перекрикивали друг друга собравшиеся, а несколько человек пытались танцевать. Если по пути сюда у меня чуть не заложило одно ухо от Таниной болтовни, то теперь я почти оглохла на оба. Уйти? Но я не была уверена, что справлюсь с замком калитки.

Пока вместо пива я пыталась глотнуть немного кислорода у окна, неразборчивый рев вдруг сменился приятной и даже мелодичной песенкой. Ушам моим стало полегче, и тут кто-то сказал:

— Привет. Потанцуем?

Рядом стоял еще один незнакомый парень выше меня ростом, но, по-моему, не старше. Он немного смущенно пригладил темные волосы и повторил вопрос. Тут я опомнилась, что стою, глядя на него, с бутылкой пива в руке, из которой так и не отпила ни глотка. А песенка все-таки была вальсом. Наверное, этот гам и этот дым меня одурманили без алкоголя.

— Да, потанцуем, — сказала я и избавилась от бутылки, оставив ее на подоконнике.

Мы немного покружились по комнате. Было просторно, потому что никто, кажется, не умел танцевать вальс, и все расселись опять пить пиво, курить и болтать. Но этот мальчишка и двигался, и вел меня, прямо как в старом иностранном мюзикле, которые так любит бабушка. Я уже хотела спросить, учится ли он в нашей школе, но тут вспомнила о несчастной Виле и спросила совсем другое:

— Ты умеешь открывать калитку?

Любой из присутствующих в ответ на такой неожиданный вопрос сам превратился бы в знак вопроса. Но этот парень был невозмутим, как индеец. Он сказал: «Да», взял меня за руку и повел из особняка.

— Эй, и я тоже! — за нами выбежала Лина. — Чувствую себя, как после наркоза. Ну и надымили! Вы не сердитесь, что я так упала вам на хвост?

— Вот еще! — сказала я.

Мы шли вместе до первых домов нашего микрорайона, а потом разбежались в разные стороны. Особенно спешила я. Как там бедная псина? И вдруг мне подумалось: мы так отлично танцевали с этим парнем, но почему-то и в голову нам не пришло назвать друг другу свои имена. А он ведь такой весь положительный, кажется, даже не курит.

Когда я выскочила из лифта на нашем девятом этаже, Виля уже сидела у дверей и держала в зубах поводок.

— Дождалась, Вильгельмина? Ну, пошли. — К сожалению, я знала, куда она поведет меня.

Дождалась я и очередного Таниного звонка. Взяла Вилю на поводок, мы вышли из квартиры под аккомпанемент Таниной болтовни:

— А вчера встретила Гришу и каких-то его друзей, только они не из нашей школы, так он потребовал чмоки-чмоки, и ты не представляешь…

От меня она комментариев не ждала. А я тихо радовалась, что послезавтра еду к бабушке на дачу. И у меня будет повод не отвечать Тане, там якобы плохо работает оператор связи. И Виле невозможно будет приводить меня к одноэтажному дому на соседней улице.

Дом Марчевских уже год стоял пустой. Выехали из него почти сразу после несчастного случая, в котором погибла Маша. Эта беда ударила не только по ним. Я была ее лучшей подругой, можно сказать, единственной, и дружили мы с первого класса.

— И что я должна делать, если люблю их всех? Почему можно быть только с одним? — трещала Таня на одном дыхании.

Я могла бы ей предложить уехать в Африку. Там, говорят, в семье может быть несколько мужей. Или вот еще — в штате Юта, США. Но Таня слушала только себя. И пусть…

С того кошмарного дня, когда не стало Маши, прошло больше года, но мне иногда казалось, что время остановилось на месте. На самом деле жизнь моя полностью изменилась. Я не хотела лишний раз выходить из дома, встречаться со знакомыми, бабушка говорила, что я почти перестала улыбаться. Единственной радостью была Вильгельмина, даже когда приводила меня к этому опустевшему дому. Конечно, бедняжка тоже скучала, но Машин папа сказал, что видеть каждый день любимую собаку дочки — выше его сил. Его тоже можно было понять — у него больное сердце, не хватало еще Машиной маме остаться совсем одной. Поэтому хотя моя мама сначала сказала, что в нашей однокомнатной квартире не хватает только линючего шпица, но ей пришлось согласиться, иначе я поселилась бы с Вильгельминой в подвале.

2

Был полдень следующего дня, я думала, что приготовить на обед, и опять позвонила Таня.

Опять. И снова. И каждый день одно и то же.

— Что за жизнь! — не унималась она. — И что скажет моя сестричка? Между прочим, придется ей купить подарок.

Такое резкое отклонение от темы «Таня и мальчики» меня слегка заинтересовало, но зря — загадка отгадывалась просто.

— Может, позволит мне побыть на дне рождения? У нее в группе пять парней. Ой, забыла совсем о Юрочке! Ему первого двадцать один! И он меня пригласил!..