Роман Нелюбовича

— Однажды я видела, как горит сарай, — заговорила она негромко. — Вокруг собрались зеваки, всем было интересно, не часто такое увидишь. Но потом что-то взорвалось, из щелей пошёл чёрный дым и люди кинулись прочь. А пожарные наоборот полезли внутрь. Сломали двери, начали вытаскивать вещи, никому совершенно не нужные, обгоревшие. Посыпались искры, дым повалил сильнее, у одного пожарного на каске горел кусок пакли. И тогда стоявшая рядом со мной женщина прошептала: «Господи, что за работа? Все оттуда, они туда». И я подумала тогда: зачем?

— Что именно?

— Такой риск. Пусть этот сарай сгорит вместе со всем своим содержимым. Что там есть ценного? Банки с компотом? Старые лыжи? А если пострадает кто? Оно того стоит?

Анна повернулась ко мне в ожидании ответа, а я вдруг растерялся. Странный вопрос, как же любит она ставить меня в тупик своими вопросами. Зачем мы туда лезем… С одной стороны всё просто: надо, потому и лезем. Положено. С другой стороны… Были времена, когда зарплату задерживали, люди увольнялись, караулы опустели наполовину, и оставшиеся работали на пожарах как будто срок отбывали — без души, без отдачи. Тогда Серёга Копытов собрал всех на плацу перед частью и сказал: мужики, понимаю, времена не лёгкие, денег нет, жёны недовольны, дети плачут, но раз мы до сих пор не уволились, значит что-то нас тут держит. Не важно что, у каждого свои причины, но людям глубоко по барабану на все наши проблемы. Так что давайте работать как положено… В тот день я понял одну вещь: пожарный не та профессия, где можно отсидеться в стороне.

Анна всё ещё смотрела на меня, ожидая ответа. Какие красивые у неё глаза. Зачем женщине с такими глазами тратить время на пустые разговоры о смысле мужских поступков? Мы сами-то в них не всегда разобраться можем.

— Работа такая, — сказал я и почувствовал, как запершило в гортани, будто хватанул неосторожно полные лёгкие дыма. Изнутри полез кашель, надрывный, выдавил слёзы из глаз. Я прикрыл рот ладонью, сдерживая кашель, выждал несколько секунд и повторил. — Работа такая.

Анна сощурилась.

— Вы так спокойно говорите. Можно подумать, вам совсем не было страшно, когда вы сами туда лезли.

— Ещё как страшно. Кстати, вы знаете, почему мы всегда в касках ходим?

— Почему?

— Чтобы люди не видели, как у нас от страха волосы на голове дыбом встают.

— Не смешно.

— Да уж, весёлого мало.

Анна кивнула и на лице её отразилось некое подобие удовлетворения, а я вздохнул облегчённо: слава богу, разобрались. Нет ничего хуже, чем рассказывать о своей работе. В такие рассказы всегда закрадываются две беды: пафос и недомолвки. Всего не расскажешь, потому что нельзя, а строить из себе героя… Это удел всё тех же товарищей из-за спин, а точнее из кабинетов. Это у них ордена и медали, а у нас только кресты на могилах.

Мы дошли до рынка. У самого входы выстроились в ряд продавцы грибов. Я посмотрел: подберёзовики, подосиновики, лисички. Из предложенного набора больше всего мне нравятся лисички. Бросишь их на сковородочку, поджаришь с лучком, да ещё картошечки наваришь, да с чёрным хлебушком. А мама моя их маринует. Добавляет укроп и чеснок, и ещё гвоздики чуточку. Выставишь такую закуску на новогодний стол, под водочку — и от удовольствия плакать хочется. Надо непременно выбрать время, сходить в лес, а то за всё лето так ни разу там и не побывал.

— Роман, как вы смотрите на то, чтобы сходить в школу? — спросила Анна.

— В школу? В мои-то годы? Да нет, я уже своё отучился.

— Вы не поняли, я о другом, — Анна смотрела на меня с серьёзностью учителя. — Каждый раз в начале учебного года я приглашаю в свой класс представителей какой-нибудь интересной профессии. Особенной. Понимаете? Например, врач или полицейский. Для детей это весьма познавательно. Так почему бы в этом году мне не пригласить вас?

— Меня?

— Вас.

Я развёл руками.

— Странный выбор. И что я там буду делать?

— Как что? В самом деле, Роман, мои ребята более догадливы. Придёте, расскажете детям о своей профессии, о том, как тушили дома, как спасали людей. Вспомните какую-нибудь интересную историю. У вас же были интересные истории?

Интересных историй полно, спору нет, только все они с подтекстом и для детских ушей не годятся, да и для женских по большей части тоже.

— Что вы, Анна, какие дети, какие рассказы? Да я с собственным сыном общий язык найти не могу, что уж говорить о школьниках? Какой у вас класс?

— Шестиклашки. Очень любознательные ребята. Поверьте, они будут внимательными слушателями.

— Да я детей боюсь как огня.

— Удачное сравнение. Но в огонь вы всё-таки шли? Вот и к детям сходите. Тем более, вы мне обещали.

— Обещал? Побойтесь бога. Когда?

— В день нашего знакомства. Забыли? Вы подкрались ко мне со спины и напугали непристойным комплиментом, а потом напросились на урок. Так что будьте мужчиной, держите слово.