Роман с Постскриптумом

Прием завершился, одежды осталось не так много, но моей шубы нигде не было. Мы позвали сотрудника посольства и объяснили ситуацию. Он нам сказал, что придется ждать, пока все гости уедут.

В этот момент вице-президент США и наш премьер уезжали, и народ, разобрав свою одежду, разошелся очень быстро. Когда последний гость покинул резиденцию посла, в гардеробной осталась куценькая, очень плохонькая шубейка. Сотрудник посольства, который был в курсе нашей ситуации, говорит:

— Ну вот, надевайте эту единственную оставшуюся шубу. А что еще делать? Видимо, перепутали.

Мой муж говорит:

— Как это, что делать? Первое, что мы сделаем, это не наденем чужую шубу. Поэтому пусть моя машина подъезжает к подъезду и заберет нас, пока вы будете разбираться.

— Нет, мы не можем впустить вашу машину внутрь.

— Как это вы не можете?

— Это территория другого государства.

— Но моя жена не одета. Тогда дайте нам свою машину, которая довезет нас до моей машины, — настаивал Алексей. — К тому же я хочу оставить заявление о пропаже шубы.

— Ваша шуба не пропала. Ее, видимо, спутали с похожей. — И мужчина указал на оставшуюся цигейку.

Тут мой муж вскипел:

— Послушайте, — сказал он американцу, — у моей жены была норковая шуба с большой пелериной-воротником, которую она вложила в рукав, чтобы та не слетела. Для того чтобы надеть шубу, надо освободить рукав. Так что здесь не спутаешь. Я хочу переговорить об этом с господином Пикерингом.

— Конечно, — подключилась я. — Эту ситуацию надо решать. К тому же можно просмотреть камеры наблюдения.

И тут он так нагло заявляет:

— Если тут и стоят камеры, то наверняка они поставлены не нами.

— Мне не важно, кем поставлены камеры. Мне важно, чтобы решился вопрос с шубой. Пригласите, пожалуйста, посла, — сухо потребовал Алексей, — и назовите, пожалуйста, вашу фамилию.

— Хорошо, — ответил работник посольства. — Вашу машину сейчас пропустят. Напишите заявление, как считаете нужным, утром я его передам послу. — И он вышел отдать распоряжение по машине.

Наша машина подъехала к подъезду. Я вышла в открытом платье. Сотрудник, общавшийся с нами весь конец вечера, учтиво открыл и закрыл дверь машины. Видимо, это было вместо «извините».

Едва мы успели доехать домой, как еще с лестничной площадки услышали, что в нашей квартире, не переставая, звонит телефон.

Это был звонок из посольства. В трубке раздался женский голос:

— Госпожа Пушкова? Ваша шуба нашлась. Ее просто перепутали с той оставшейся шубой. Можете приехать и забрать.

— Скажите, — спросила я, — а лежит ли в рукаве шубы пелерина с большой, похожей на брошь, пуговицей?

— Да, да! Все на месте.

— Отлично. Ну а поскольку сейчас уже первый час ночи, я подъеду завтра. У меня только один вопрос: как вы думаете, легко ли спутать шубу, в рукав которой невозможно попасть, так как он забит пелеринкой? — Мне уж очень не нравилось принимать крайне неправдоподобную версию, на которой упорно настаивали.

Я попрощалась.

Когда на следующее утро я подъехала, то русский милиционер, охраняющий резиденцию, которому я назвала свою фамилию, чтобы пройти внутрь, воскликнул:

— А, так это у вас шуба пропала?

— Да. А вы не знаете, как она исчезла и кто ее потом вернул?

— Не, нам не говорят, — ответил он. Но, чтобы не выглядеть в глазах женщины полным дундуком, который стоит для мебели, добавил: — Вообще, знаете, эти депутаты ельцинские — вороватый народ: то бумагу кто-то в туалете подворует, то свинтить чего норовят. Стыдно даже бывает, когда кой-чего услышишь. Я думаю так, — продолжал он развивать тему, — это чья-нибудь жена, ну, в общем, дура, взяла и решила, что она в чужой шубе уйдет — типа спутала. А муж, наверное, как увидел, так и сказал ей типа: «Ты че наделала, идиотка! Неси обратно, ври что хочешь. У них там камеры…» И вашу шубу быстро вернули, — завершил он свой дедуктивный анализ.

С Юрием Петровым, главой администрации президента Ельцина

Я не могу поручиться, что это было именно так. И мне было интересно, кто привез шубу. Уже там, внутри, спросила об этом у сотрудника посольства:

— Кто был человек, вернувший шубу?

Мне ответили так:

— Миссис Пушкова, я вам ничего не могу сказать, кроме того, что вот ваша шуба. Мы приносим глубочайшие извинения за инцидент.

Поскольку у меня не было больше других объяснений, я легко поверила в трактовку милиционера.

Знаете, было такое тихое мародерство еще при смене власти, когда Горбачева сменил Ельцин, и когда власть получили люди голодные. Люди, которым надо было срочно обогатиться. Обогащаясь, некоторые из них не брезговали даже рулонами туалетной бумаги из 1-й поликлиники.

Поскольку муж был консультантом Международного отдела ЦК при Горбачеве, то мы были «прикреплены» к так называемой 1-й поликлинике 4-го Главного управления при Минздраве СССР. И когда туда пришли первые депутаты Верховного Совета РФ, то я часто слышала реплики, которыми обменивались уборщицы, санитарки, которые там работали:

— Да что ж за ворье повалило! Что ж за ворье! Ну вот опять ручку отвинтили! Ну давай, давай, зови старшую! Кто-то опять ручку отвинтил!