Роман с Постскриптумом

Наш тогдашний посол в Японии, уезжая по служебным делам на остров Кюсю, оставил нам адрес именно такого тайного места. Мы исходили вдоль и поперек пол-Акасаки, но найти его не могли. Мы видели дом номер девять, который был нам нужен, поднимались на второй этаж и, не найдя там нужного нам ресторана, который был указан в путеводной записке, вновь спускались вниз.

Совершенно обескураженный этим обстоятельством, мой муж обратился по-английски к высокому чернокожему парню в темном пиджаке, надетом на майку.

Я в этот момент остановилась, чтобы посмотреть карту района, и услышала, как собеседник Алексея, мучительно глядя на название ресторана, пытался что-то сказать по-английски. И тут моего мужа осенило:

— Может, ты по-французски говоришь? — спросил он.

Чернокожий обрадованно затараторил:

— Конечно, я говорю по-французски, если я из Сенегала. А ты откуда?

— Я из России.

— Слушай, — сразу, забыв о ресторане, перешел к делу сенегалец, оказавшийся сутенером. — Я тебя сейчас с такими девочками познакомлю, глаз не оторвешь, всю жизнь вспоминать будешь. Пойдем, здесь рядом.

И он, весь как на шарнирах, развернулся, чтобы уже пойти туда.

— Гейши? — улыбаясь, спросил мой муж.

— Нет, не гейши. Лучше и дешевле. Гейша, знаешь, сколько заломит? Она же все посчитает: и сколько за кимоно заплатила, и сколько за кремы и прическу, посчитает электричество и накладные расходы. А стоимость некоторых кимоно, между прочим, до десяти тысяч долларов доходит. Короче, гейши — это дорого! А у меня — нормальные девочки, по нормальной цене. Пойдем быстрей!

— Спасибо, друг, но я ресторан ищу. И жена моя идет. Где ресторан, знаешь?

Сенегалец вызвался нас проводить, и, подходя к ним, я застала конец их разговора.

— Зря ты, конечно, с женой сюда приехал. Здесь круто. А ресторан — вот. Вы рядом стоите. Только вам не на этаж вверх, а на этаж вниз. Но ты обещаешь, что в следующий раз приедешь сюда один? — заговорщически кивал он.

Смеясь, они простились. И мы спустились вниз в святилище японской кухни. Сябу-сябу, которое мы там отведали, уступало только одному сябу-сябу, которым нас угостили в крошечном ресторанчике в древней столице Японии — Киото.

А землетрясение, которое мы пережили в Токио, было действительно небольшой мощности. Каких-то четыре с половиной балла. Конечно, попадали на улицах рекламные щиты, человек тридцать были ранены. Машины, припаркованные на улицах, слегка примялись, поскольку съезжали с мест, и потом долго гудели сигнализации. Где-то были разбиты витрины, на кого-то упали полки в универсаме. И наш посол, Александр Лосюков, с которым мы ужинали на следующий вечер, рассказал, что на его вилле, когда он вернулся из поездки, после землетрясения все картины висели боком, а все двери были распахнуты. Несколько раз за десять дней нашего там пребывания мы с мужем видели один и тот же сон: как мы бежим, спасаясь от камней, падающих сверху, как разрушаются здания, а снизу земля дрожит и трескается… Но для нас это был только сон, кошмарный сон.

Настоящий же кошмар — тот, о котором говорила Ерико-сан — с цунами и землетрясением в девять баллов — тем самым, которое бывает раз в сто лет, — пришел в Японию пять лет спустя — 11 марта 2011 года от Рождества Христова.

Гигантские волны смывали на своем пути дома и машины, пруды с красными мостиками и заводы, места, где молятся и медитируют, школы с больницами. Тогда и взорвалась «Фукусима».

А счастливая часть человечества, до которой не докатилось это горе, с ужасом наблюдала по ТВ за той частью планеты, где стихия и радиация собирали свои жертвы.

О дивный новый мир!

— Как вы можете слушать эту группу? Она ужасно устарела. Я ее слушал, когда мне было три года.

— А сейчас тебе сколько?

— Мне уже шесть.

— И что ты слушаешь сейчас?

— Ну, самое модное — …

Из разговора в парикмахерской с шестилетним клиентом

У каждого поколения своя музыка, свои книги, свои кумиры, свои герои и антигерои. Почти сто лет назад, в 1932 году, англичанин Олдос Хаксли написал роман под названием «Прекрасный новый мир» («Brave New World»). Другой вариант перевода — «О дивный новый мир». Автор разместил своих героев в вымышленном мире, где семья, родительский очаг, человеческие переживания, личная жизнь, история страны — все это объявлялось обузой и обременением, от которого следовало отказаться. Этот роман назвали антиутопией.

И вот он наступил — о дивный новый мир! В России в 1991-м он был обещан Ельциным и реформаторами, которые отменили прежнее государство и посулами о прекрасной свободной жизни в новом мире увлекли людей в двух городах: Москве и Ленинграде. И вышедшие за ними на площади люди, жаждущие свободы и демократии, решили судьбу огромной страны.

Вот уже три десятилетия мы живем в прекрасном новом мире. Какой же он?