Роман, в издательство

Получалось, что дед хотел сделать из внука писателя и… и, возможно, подстроил встречу с настоящим писателем, то есть со мной. Но реально ли это? Не тронулся ли я умом, делая такие предположения? Чего призрак хотел от меня? Почему, кроме нас двоих, больше никому никогда не являлся? С другой стороны, какая разница! В сложившихся обстоятельствах я точно сумею нащупать лейтмотив для новой книги. Призраков в моих книгах еще точно не встречалось, а уж про жизнь и говорить не приходится! Но как так получилось, что я понадобился призраку? Возможно, наши желания просто пересеклись во Вселенной? Мне нужна идея, а ему зачем-то понадобился я.

— Он не дает мне работать, — отвлек меня от размышлений новый хозяин дома и продолжил свой рассказ, разливая чай и придвигая ко мне варенье. — Как только я устраиваюсь на работу, он организовывает какие-нибудь препятствия! Весьма изобретательный и настойчивый дед, надо вам сказать.

То дверь запрет, и пока я найду окно, из которого могу выбраться из дома, — опоздаю. То деньги спрячет, которые я заработаю. Пытался не ночевать дома: отработаю смену, поем на полученные, прихожу домой — меня начинает так невыносимо тошнить, что лучше бы не работал и не ел. Много чего вытворял! Фантазии у него на сотню писателей хватит! А я вот хожу и побираюсь теперь…

«Боже, как мне повезло! В этом доме точно можно найти груду историй, если покопаться!» — подумал я тогда, а вслух спросил:

— А договориться с ним не пробовали?

— Бесполезно. Он и слышать ничего не хочет! Ему нравилось читать мои юношеские сочинения, и он не видит для меня никакой альтернативы. Но та страница уже перевернута, и я не хочу к ней возвращаться…

— Так вы писали? Дайте почитать! — сам не понимая почему, воодушевился я.

— Писал, но почитать не получится. Юношеское утеряно, а остальное — все сжигал, все до единого листочка. Пока пишу, вроде нравится и даже кажется приличным. Финальную точку поставлю, перечитываю — все ерунда, все тлен, не стоящий внимания.

— Да кто вам сказал такое? — оторопел я от такого отношения писателя к своему творчеству.

— Я сказал! — ответил он, как-то даже, мне показалось, слишком строго к себе…

— А кто-нибудь читал ваши сочинения, которые вы сожгли?

— Нет, никто, — на удивление легко и просто ответил автор, уничтожающий результаты своего труда.

— Так откуда вы можете знать, что все написанное вами — ерунда? — почти вспылил я.

— Я знаю, — очень грустно, совершенно спокойно и с поразительным достоинством, в котором чувствовалась боль и какая-то непоколебимая уверенность в словах, ответил мой новый знакомый.

Что можно было на это сказать? Я перевел тему:

— Вкусное варенье. Сами варите?

— Нет, соседка, — лицо Романа разгладилось доброй улыбкой.

— Она вам нравится! — сразу сделал я вывод, даже не подумав, что неприлично так говорить с малознакомым человеком.

— Нравится, — тихо и немного смущенно проговорил он.

— Почему вы не вместе? Она замужем?

— Нет, она свободна и, возможно, влюблена в меня, но мы никогда об этом не говорим.

— Почему?

— Что могу ей дать я? Несостоявшийся внук писателя, побирающийся на улицах и в забегаловках!

— Любовь! — воскликнул я, ничуть не сомневаясь в драгоценности такого дара.

— Любовь никчемного человека? — с вызовом и презрительной ухмылкой к самому себе проговорил Роман.

— Может тогда, стоит начать писать ради этой любви? — хотелось понять мотивы человека, так уверенно отказывающегося от девушки, которая ему явно была симпатичной, и своего призвания (Насколько я смог понять из рассказа о призраке это было именно оно — призвание!).

— Писать и быть осмеянным? Нет уж, увольте! — непоколебимость убеждения была завидной.

— Боже ж мой, какие страсти! — не выдержал я. — Да вы попробуйте сначала написать, а потом уж бойтесь!

Роман вдруг поморщился, зажмурившись, а через мгновение открыл глаза, полные слез, встал и каким-то немного жалким, но и одновременно жестким голосом произнес:

— Я вам очень благодарен за еду и за то, что скрасили мое утро! Я удивлен, что вы видели деда, но сейчас это уже не имеет никакого значения. Я прошу вас покинуть мой дом! — Роман закрылся. Он стоял и внимательно смотрел на меня сверху вниз, по моим ощущениям, даже не веря самому себе, что смог произнести такие слова тому, кто, как казалось, облагодетельствовал его сегодня.

— Ром, прости! — искренне извинился я. — Я был не прав, что вот так слету ворвался в твою жизнь и проехал катком, видимо, по-больному. Я не хотел. Занесло. Не каждый день ведь встречаешься с призраками великих писателей и их внуками, описывающими такие страсти!

Роман улыбнулся и, пожалуй, даже обрадовался моей искренности:

— Ладно, проехали! А ты чем занимаешься? — как-то органично перешел и он на «ты».

— Я? Геолог, — почему-то с ходу соврал я в ответ и сам удивился такому повороту.

— Геолог? Ни разу в жизни не встречал геологов. Как тебя занесло в такую профессию? — логично удивился и Роман.

«Когда ты сам-то в последний раз видел геолога, так запросто слоняющегося по улицам Москвы?» — думал я про себя и сочинял на ходу дальше: