Роман, в издательство

— А что по поводу отца Софьи? — только и смог спросить я.

Отец развел руками. И я понял, что спрашивать бесполезно, и пока не придет время, мы ничего не узнаем.

Мы разговаривали не останавливаясь, я рассказывал им всю свою жизнь, и им было все интересно! Они задавали вопросы, я отвечал.

Я пробыл в доме родителей два дня в ожидании Софьи, но она почему-то не приезжала… Все было почти идеально и безмятежно, за исключением одного обстоятельства… Вы заметили, да?

Мама во время нашей встречи не проронила ни слова… Эта была ее плата… Как сказал отец, она знала, на что шла. Она так боялась проговориться кому-нибудь о том, что отец жив, что психика выключила функцию говорения. Она общалась со мной, печатая слова на смартфоне.

Была ли она заложницей? И да, и нет. Для поддержания легенды отца, которого страна отправила на какое-то секретное задание, о котором мне никто, конечно, не сообщил, ей пришлось спрятаться в пансионате. Но не для того, чтобы спасать мою жизнь, а для того, чтобы не скомпрометировать легенду отца.

А какое-то время назад отец, как говорится, вышел на пенсию или отошел от дел и забрал маму, а я был в коме…

Такая вот история произошла с моей семьей.

И на третий день моего пребывания у родителей Софьи не было, звонков от нее не было, на мои сообщения она не отвечала, трубку не брала, я начал переживать…

Решив, что завтра мне надо ехать и найти ее, чтобы объясниться, лег пораньше. Засыпая, услышал:

— Завтра уезжает, может, скажем ему уже? — произнес все тот же скрипучий, женский, старческий голос.

— Ну, не знаю! А вдруг она меня не простит? — ответил голос призрака.

Конечно, нельзя было спутать. Это был он! Мой дед.

— Может, хватит? Я вас слышу! Кто не простит, и что скажем? — не выдержал я.

Дед появился в кресле напротив кровати, ровно таким, каким я его видел в коме. Не было никаких сомнений, память вернулась ко мне моментально.

Хотелось вскочить и броситься обнимать его!

— Нет, нет! — остановил мои мысли дед. — Не надо обниматься!

— Извини, да! Не подумал, — смутился я.

— Хочу для начала тебе кое-кого представить, — улыбнулся мой тезка.

Рядом с креслом появилась старушка.

— Это моя жена. Твоя бабушка. Елизавета Степановна.

— Очень приятно, — привстал я и сделал полупоклон.

— Видишь ли, внук, у нас к тебе дело! Не знаю, как тебе об этом сказать… — дед замялся.

— Да говори уже, — подбадривала его бабушка.

— Понимаешь, бабушка твоя была альпинисткой и одним печальным для меня и ее дочки днем пропала в горах, погибла. Я не смог Аленке это сказать. Она была очень маленькой. И сказал, что мама просто уехала. А потом дочь решила, что мама нас бросила, а потом я не решился вообще ей сказать, побоявшись ее гнева на меня. И так и не знаю, правильно я поступил или нет…

Бабушка предлагает, чтобы ты, наконец, рассказал своей маме об этой нашей тайне.

— Ага, чтобы меня мама сдала в психушку после двух дней, проведенных вместе! — категорически был не согласен я с таким предложением!

— А ты скажешь и сбежишь завтра от них! — на голубом глазу предложил мне дед.

Угу! Узнаю дедушку, вспомнив, как он предлагал мне подделать завещание на дом.

— Стой-стой, Сережа, — обратилась бабушка к деду. — Скажи ему, скажи.

— Ах, да! На Монблане есть мемориальный знак, американский друг бабушкин поставил ей. Мы тебя проведем, ты сфотографируешь и скажешь, что нечаянно нашел…

В этом и был весь мой выдумщик-дед: найдешь и скажешь, что нашел нечаянно!

— Так американца мужа не было? — вдруг сообразил я.

— Не! — отмахнулась, улыбаясь, бабушка.

— А дочка Саша?

— Тоже не было, это твое подсознание разгулялось! Скучновато, видимо, два года валяться в коме было, — Бабушка улыбалась, искренне и кайфово!

— А почему ты выглядишь старой, хотя погибла молодой? — ну, вопрос, наверное, был не очень приличным, но «она ведь моя бабушка» — подумал я, сделав ударение на слове «моя», а значит, должна отвечать на вопросы внука, какими бы глупыми они ни были.

Елизавета Степановна улыбнулась и… не обиделась. А через мгновение, не говоря ни слова, стала молодой, а потом — снова бабушкой.

— Это не так важно, Сереженька, как человек, ну, или призрак в данном случае, выглядит, главное — какой он внутри, — ласково проговорила моя бабушка. — Я подумала, что для тебя было бы странно, если бы с твоим дедом рядом оказалась молодая женщина твоего возраста, вот и стала под стать мужу.

Подняв большой палец вверх и оценив крутизну бабули, я рискнул спросить:

— А вы не скажете мне, кто выиграет в следующем чемпионате мира по футболу?

Раздался видеозвонок, я ответил, Макс, улыбаясь, спросил:

— Привет! Сходим в горы? Мы в Шамони… Твоя француженка-альпинистка ждет тебя… И мы с Софьей…

Макс притянул к себе Софью и обнял. Она подняла на меня глаза и улыбнулась:

— Прости! Макс прав. Я любила в тебе свою фантазию об идеальном браке…

— А как же: «надоел кабель, гуляет направо и налево»? — спросил я, обескураженный таким ее заявлением.

— Никаких доказательств! — ответила Соня. — Мне удобно было так думать о главном своем враге… Приезжай, горы лечат…