Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу

«Священный союз», заключенный в 1815 г. между российским императором Александром I, австрийским императором Францем I и прусским королем Фридрихом Вильгельмом III (позже к нему присоединились Великобритания, а затем и Франция), стал ядром европейской политики в период Реставрации. Международная система, созданная Венским конгрессом, основывалась на принципе равновесия сил и стремлении к сохранению «статус-кво», сложившегося в Европе после победы над Наполеоном, одной из ее целей была взаимопомощь союзных государств в борьбе против всех проявлений «революционного духа». Утвердилась она на последовавших вслед за Венским конгрессом (1815) конгрессах в Аахене (1818), Троппау (1820), Лайбахе (1821) и Вероне (1822). На конгрессе в Троппау, созванном по инициативе К. Меттерниха, главным вопросом стало подавление восстания в Неаполе, угрожавшего австрийскому владычеству в Ломбардии и Венеции. Здесь было принято решение о праве европейских монархов, входивших в Священный союз, на военную интервенцию в случае восстаний в другой стране{309}.

Изначально предполагали, что император Александр вернется из Троппау в Петербург в конце декабря 1820 г.{310} Однако в связи с революцией, вспыхнувшей в Пьемонте, для проведения переговоров с итальянскими монархами заседания конгресса было решено перенести ближе к Италии. Сначала раздумывали о проведении конгресса в Гёрце (престарелому неаполитанскому королю доехать до него было удобнее, климат тоже был благоприятным), но оказалось, что там недостаточно жилых помещений, чтобы разместить все делегации. Поэтому решено было собраться в Лайбахе. Вообще для проведения конгрессов Священного союза выбирали небольшие города. Это делалось по двум причинам: во-первых, чтобы монархов не отвлекали от дел слишком многочисленные светские обязанности; а, во-вторых, чтобы не отдавать предпочтения ни одному из крупных европейских городов, который мог бы чересчур усилить свое влияние{311}

.

Лайбах впервые на некоторое время стал центром, в котором вершилась европейская политика. Он был небольшим провинциальным городом. Согласно статистике, в 1788 г. там насчитывалось около 20 тыс. жителей{312}. В 1809–1813 гг. он являлся центром наполеоновских Иллирийских провинций, что способствовало модернизации Лайбаха, строительству новых дорог, оживлению торговли и общественной жизни. К началу 1820-х годов улицы города стали убирать чаще, начало вводиться их освещение (что вызывало возмущение многих горожан, считавших, что магистрат позволяет себе лишние траты – ведь все порядочные горожане должны ложиться спать с наступлением темноты).

В российской прессе в январе 1821 г. были даны краткие описания города. Так, в журнале «Сын отечества» сообщалось: «Лайбах есть главный город Герцогства Крайнского; лежит на судоходной реке Лайбахе, впадающей в Саву. Он имеет 930 хорошо построенных домов и около 12 тыс. жителей, цитадель, 10 церквей, театр, обсерваторию, публичную библиотеку, лицей, гимназию, духовную семинарию, Общество земледелия и искусств и многие фабрики. Торговля его довольно значительна»{313}. Примерно те же сведения были приведены и газетой «Русский инвалид» с добавлением, что город называется «на языке народа Лублано, а по-итальянски Лубианна»{314}

. Отсюда его современное название – Любляна.

Приготовления к конгрессу начались в декабре 1820 г. По сообщениям из Любляны от 19 декабря, перепечатанным в «Сыне отечества», «здешнее местное начальство получило на сих днях предписание приготовить домы для ожидаемых сюда монархов и для их свиты. Вчера прибыл уже австрийский, а сегодня российский гоффурьер, для предварительных распоряжений в домах, назначаемых для их государей»{315}. В 1821 г. в Лайбах приехали представители 10 европейских государств (около 500 человек), 7 епископов, а также купцы, фабриканты, банкиры, актеры, музыканты, два художника, любопытствующие путешественники (около 600 человек), и всех их удалось разместить и обеспечить продовольствием. Более того, ожидавшегося резкого подъема цен не произошло. «Стечение иностранцев в здешнем городе заставило думать, что как наем домов, так и съестные припасы весьма вздорожают. Сие отчасти и воспоследовало во время прибытия монархов; но потом привезено такое множество разных припасов, что некоторые из оных продаются ныне по сходнейшим ценам, нежели за 2 месяца пред сим. Также и из числа домов, очищенных для найма, многие до сих пор еще не заняты»{316}, – отмечал «Русский инвалид» в конце января. 18 февраля газета сообщала, что «число находящихся здесь дипломатических чиновников ежедневно увеличивается. Должно полагать, что сей конгресс будет многочисленнее всех предшествовавших оному»{317}.