Романцев. Правда обо мне и «Спартаке»

– Так, Ярцев. Сделал десять передач – и девять из них назад. А вперед только одна.

После разбора Ярцев идет к Бескову.

– Константин Иванович, я же один нападающий. Ну кому я могу отдавать вперед?

– Надо было найти момент. Что, тебе лень отойти назад и сделать передачу?

В общем, его не убедишь. Спорить – бесполезно.

Бескову нравилась власть. Но пользовался он ею иногда совсем бездумно. Одна история была показательной. Нам надо было ехать на выезд – то ли в Минск, то ли в Киев.

Я сижу у Николая Петровича, как капитан я достаточно часто у него бывал. Надо решить, на чем добираться – на поезде или на самолете. В это время такие вещи уже решал Бесков.

Помощником у Старостина работал Александр Головушкин – человек, которого Николай Петрович знал еще с тех времен, когда отбывал срок в лагерях. Головушкин работал охранником в Комсомольске-на-Амуре, куда Николая Петровича перебросили после очередной пересылки. И Старостин был благодарен ему за отношение в тот период. Когда Николай Петрович вернулся в Москву, к работе, то позвал Головушкина администратором в «Спартак», где тот потом долго трудился. Правда, в конечном итоге Константин Иванович его «съел».

У Головушкина были хорошие связи – в аэропорту, на железной дороге. Билеты в то время было тяжело достать, а ему удавалось. Смог и на этот раз. Прибегает довольный:

– Все, Константин Иванович, билеты на самолет взял. Было трудно, но все получилось.

Смотрю на Головушкина – рад, аж цветет. И понять его можно. Одно дело – достать один билет. А нам-то нужно было около двадцати. Считай, полсамолета. Головушкин всех на уши поставил, договорился, кого-то в последний момент сняли с рейса.

И тут Бесков говорит:

– Взял, говоришь, билеты? Ну так иди сдавай. Мы поездом едем.

Вот такие вещи он мог вытворить. Именно из-за подобных случаев трещина между ним и Николаем Петровичем со временем стала расти все больше и больше.

Из воспоминаний Александра Хаджи, многолетнего администратора «Спартака»:

– У меня была похожая история. Как-то нам надо было лететь в Ереван. Спрашиваю Бескова:

– Константин Иваныч, во сколько вылетаем?

– В пять часов, – говорит.

Беру билеты. На следующий день он сам подходит ко мне, спрашивает:

– Ну так что, во сколько летим?

– Как вы сказали, в пять.

– Ничего подобного. Я тебе такого не говорил. Нам нужно лететь на два часа позже.

А вы представляете, сколько трудов в то время стоило поменять билеты? Это вообще немыслимо. Но я нашел концы в «Аэрофлоте», поменял. А в следующий раз, когда надо было брать билеты, подошел к Бескову с листком бумаги:

– Распишитесь, Константин Иванович.

– Ты чего, обалдел, что ли?

– Не обалдел. Помните, как в прошлый раз с Ереваном вышло. Не хотите расписываться – хотя бы черточку поставьте.

Из воспоминаний Юрия Гаврилова:

– В 1984 году мы играли матч Кубка УЕФА с «Кельном» в Тбилиси. Первый тайм бьемся – ничего не можем сделать. Немцы как собаки – отошли назад, и вгрызаются в каждого один в один. Водят, пока мяч не отберут. И сразу в ответ – контратаки.

В перерыве Бесков начинает нас распекать: мол, мы, такие-сякие, не умеем готовиться к матчам, у нас все хихоньки на уме. «Ходите по базе, анекдоты травите – несерьезное отношение», – ругается он на нас. А я возьми да скажи ему:

– Константин Иванович, мы сейчас неправильно играем. Нам нужен лишний человек на каждом участке поля – чтобы немцы оказывались один против двоих. Для этого надо рисковать – чтобы защитники подключались в атаку.

Бесков в крик: