Ромейское царство

Но окончательный выбор, по убеждению ромеев, и тут все равно мистически падал на Бога, ограничить которого было невозможно. Это активизировало борьбу за трон, тем более, что в распоряжении подданных василевса, как уже сказано, было их право на сопротивление вплоть до убийства властителя, не оправдавшего доверия и приобретшего в общественном мнении репутацию негодяя, плохого государя. Только семь из 109 императоров из трех десятков семейств, оказывавшихся за 1122 года существования Византии у руля государства, смогли основать свои династии, причем лишь тридцати семи из них судилось умереть своей смертью. Подсчитано, что только за период с 865 по 1185 г., то есть за 220 лет, в Ромейском царстве произошло около 140 выступлений против царской власти — всевозможных заговоров, дворцовых переворотов, мятежей, покушений, измен, попыток захватить власть, — в среднем раз каждые полтора года. Разные воли стояли за самодержцем — за дворцовыми дверьми и завесами таились, шептались, сплетались симпатии и антипатии, влияния и капризы, интриги и сплетни, происки и предательства шмыгающих теней сановников — «придворный шепот». Разветвленный бюрократический аппарат Империи располагал к интригам. Ромеи интриговали друг против друга, против чужеземцев, против своих и иноземных правителей. Эта отрава высокомерия, предубеждения, лицемерия и беспринципности разъедала всех сановников без исключения, ею пропитывался каждый. Удержаться, выжить в обстановке интриг, в этой безжалостной придворной борьбе было нелегко, особенно самому государю, который при самодержавной системе правления оказывался вознесенным на такую высоту, что кроме как на Бога уповать ему было не на кого. На плечи монарха давила вся тяжесть ответственности за державу. Собственного разума хватало не всегда, советники же могли быть сколь угодно умны, но это были обычные, не избранные Господом люди, к тому же зачастую следовавшие своим частным, корыстным интересам. Автократору, в сущности, человеку очень одинокому, оставалось полагаться лишь на литургическую или личную молитву и наитие свыше. Именно поэтому он очень сильно ощущал мистическую зависимость от Божиего Промысла, который мог послать и милость, и кару за грехи. Властелин жизни и смерти своих подданных, василевс сам постоянно пребывал в страхе за собственную жизнь. Призраки принудительного отречения, пострига в монахи, ослепления

, калечения путем урезания носа и языка, насильственной смерти все время витали над окруженными ореолом недоступности и неуязвимости головами «богоизбранных» самодержцев. Недаром ромеи говорили, что пустынные покои Священного царского дворца опаснее пустынь Аравии с их беспощадными разбойниками-кочевниками.

* * *

В принципе, для византийцев было не столь важно, каким путем их монарх достиг трона — законно ли, путем наследования, подкупом или даже убийством и интригами. Считалось, что Господь указал ему путь, возвел на царский трон, дал власть, и Сам будет решать со всей строгостью, плох или хорош император ромеев. Но в возведении императора на трон присутствовали и вполне земные составляющие, о которых уже упоминалось выше.

Поначалу официально государя избирал синклит, который в IV–V вв. насчитывал около двух тысяч членов, а решающее слово оставалось за армией. Такое военное провозглашение императора сохраняло свое значение до конца VI в. Сама церемония венчания на царство проводилась на столичном Ипподроме или на Евдоме

— военном поле под городом в присутствии отборных частей войска. По старой римской традиции претендента ставили на щит и поднимали несколько солдат. При этом кампидуктор ланциариев — сотник копьеносцев возлагал на голову провозглашаемого свою золотую шейную цепь (лат.

torquis), а другую давали ему в руки. Армия громогласно приветствовала нового императора латинским кличем «tu vincas!» — «ты побеждаешь!».

Позднее в этот сценарий добавилась процедура императорского коронования — степсис. Впервые она была совершена в 457 г., когда, помимо описанного выше, Константинопольский патриарх возложил на голову императора Льва I, бывшего мясника, золотой венец. С того времени всегда после поднятия на щите, — а эту процедуру можно было лицезреть даже в поздневизантийскую эпоху, — совершалась церковная коронация. На специальный стол в центре храма клали царский венец и окрашенную в пурпур, украшенную золотыми бляшками, полосками, листочками, драгоценными камнями, жемчугом хламиду с высшим отличительным знаком, своеобразным талисманом — золотистым ромбом, тавлионом (дословно «табличкой»), а затем все это надевали на императора, завершая степсис.