Ромео во тьме

Ромео перешел дорогу и замер, глядя на дом поверх низкого забора.

Отсюда он не мог разобрать, был ли кто-нибудь внутри или нет. В нем вдруг вспыхнуло желание войти и узнать у самой матери, был ли он здесь вчера.

«Тогда она точно решит, что я свихнулся».

Он некоторое время боролся с искушением, пока в его ушах вновь не прозвучали слова Роуда, которые были словами самого Ромео. «Она лгала,…она спит с ним,…он все время был там» – в отличие от Орландо, Ромео прекрасно понимал, о ком шла речь.

Он передумал заходить.

Привычным движением распахнуть калитку и взбежать по ступенькам, к порогу дома, где прошло все его былое, очень давнее существование?

Нет! Он даже старался не вглядываться в окна, чтобы, может быть, по ту сторону стекла, увидеть лицо той, что подарила ему жизнь.

Ромео хотелось бежать прочь. Но в родном городе, как и в любом чужом, он не мог придумать ни единого места, куда он мог бы бежать. Ни единого, кроме одного: гордость города – отель «Империо».

Больше ничего не оставалось.

«Сам виноват – самому и расхлебывать! Надеюсь, у Мэйза еще много того дерьма, которое он подсунул мне вчера». – Подумал он, входя в зеркальный лифт в холле гостиницы.

2.

– Ну что, ты готов ехать? – Больше всего в Мэйзе Ромео потрясало то, как он умел делать вид, будто ничего не произошло. На мгновение юноша даже усомнился: не приснились ли ему события минувшего утра. Но всего лишь на мгновение, пока Мэйз не подошел вплотную к нему, взял его лицо за подбородок и не заглянул ему в глаза взглядом хозяина, который смотрит на своего любимого пса.

– Ты готов ехать? – Повторил он свой вопрос.

– Да, готов. – Ромео потупился, но ответ его прозвучал твердо.

– Я рад. – Прошептал Мэйз и довольно улыбнулся.

Он отпустил Ромео и отправился в спальню, чтобы принести свой багаж. Ромео подождал пока он выйдет, только потом с содроганием вошел в спальню и начал торопливо закидывать вещи в сумку. Больше всего на свете он боялся, что Мэйз вернется туда.

Как правило, в жизни происходит именно то, чего боишься больше всего.

Ромео вздрогнул, когда услышал покашливание. Он поднял голову и внутри весь сжался: Доминик стоял в двери и смотрел на него, облокотившись о косяк и засунув руки в карманы брюк. Он не пошевелился, когда Ромео встретился с ним взглядом.

– Чем планируешь заняться в первую очередь по возвращении в Эл.Эй? – Спросил он.

– Не знаю. – Ромео продолжал кое-как запихивать свои вещи в сумку. Он сильно нервничал. – Продолжу писать.

– Писать – это хорошо. У меня прорва дел.– Он вздохнул.

– У тебя с собой то, что ты мне вчера давал?

– Да. Только не…

– Тебя в аэропорту не арестуют?

– Не думаю, – Мэйз усмехнулся.

– Что это за дрянь?

– Не знаю, мне не рассказывали, из чего она. Какая разница. Ты мне лучше расскажи, был у матери?

Ромео замялся и передернул плечами, не желая отвечать на вопрос. Доминик покачал головой и сказал: – Я так понял, что примирения не произошло. Но, что поделать. Еще будет время сделать это. А к Роуду ты ездил?

– Да.

– И что?

Ромео снова промолчал, только передернул плечами.

– Ты осознаешь, что сюда не скоро вернешься? Ты все забрал, что хотел?

– Да, все.

– Что-то я ничего нового не вижу.

– А это как раз, все, что мне нужно!

– Ладно. – Он развернулся и хотел уже уйти, видя, что Ромео не был расположен идти на контакт, но вдруг вспомнил: – А, Ромео, вчера я отправил твою машину в Лос-Анджелес.

– Отлично. – Буркнул Ромео. – Будет теперь, на чем убиться!

Это была шутка?

– Эй! Стоп! Так дело не пойдет! – Доминик шагнул в комнату, оттолкнул сумку и сел на кровать, прямо перед Ромео. – Послушай, парень, не глупи! Мы с тобой сегодня утром уже говорили: то, что произошло, случилось по вине обстоятельств. Раз так все повернулось, значит, так и должно быть. С этим надо смириться. Это не значит, что мы перестали быть друзьями. Прекрати выпендриваться! Тебе необходима поддержка, ведь ты совсем один. Будешь вести себя разумно – сможешь рассчитывать на меня в любую минуту. Все ради твоего блага.

– Только плата за твою надежность уж больно для меня высока!

– Не преувеличивай. В конце концов, тебе ли привыкать, Ромео? Ты всю жизнь был под чьим-то каблуком. У матери, у Люциуса. Ну, скажи, разве я виноват, что ты весь из себя такой необыкновенный, будь ты не ладен? Разве же ты виноват, что именно твоя необыкновенность – это то, чего не хватало мне? Не надо драматизировать! Все будет просто отлично. Предоставь это мне.

– Короче, довольно болтать! У тебя еще много этого дерьма? – Ромео агрессивно отмахнулся от него и схватил сумку.

– Полно! Но было бы лучше без…

– Вот, я тебя прошу! Все будет просто отлично, если в те моменты, когда ты пожелаешь меня, так сказать, облагодетельствовать ради моего же блага, будь добр, закачай в меня хорошую дозу твоего химического дерьма! Идет?

– Ну, раз тебя только это устраивает…

– Только это! – С этими словами Ромео вышел из комнаты, держа в руке тяжелую дорожную сумку.

На следющее утро Ромео никак не мог взять в толк, когда он успел вернуться в Лос-Анджелес.