Ромм. Четвертый

— Наговаривая письмо о дурных предчувствиях, я не знала, насколько мы станем близки, поэтому оставила себе возможности для маневра. А недоговорив, по сути, солгала. На самом деле чутье на неприятности — то ли дар, то ли проклятие — передается в нашем роду по материнской линии. Несмотря на то, что рассказывать об этом даре, мягко выражаясь, не принято, я сгораю от стыда и от всей души прошу у тебя прощения!

— Перестань! — мягко улыбнулся я и неожиданно для самого себя прикоснулся тыльной стороной ладони к пунцовой щечке. — У каждого из нас есть какие-то скелеты в шкафу, и для того чтобы допустить к ним даже того, кто по-настоящему близок, требуется определенный уровень доверия. И время.

Глаза тэххерки полыхнули безумной надеждой:

— То есть…

— Ари, я на тебя нисколько не обижаюсь, так что выброси из головы эту часть повествования, поверь, что в моем отношении к тебе абсолютно ничего не изменилось, и рассказывай дальше.

— Спасибо! — выдохнула она, затем потрогала кончиками пальцев пылающее лицо и вцепилась в мое запястье.

Почувствовав, что ей катастрофически не хватает ощущения эмоциональной близости, я мягко забрал у нее руку и заключил женщину в объятия. А она, обрадовавшись, провернулась в них так, чтобы мои руки оказались у нее на животе, прижала их ладонью и ощутимо расслабилась:

— Последние пару недель перед тем, как решиться послать письмо о помощи, мне было очень страшно: все предыдущие предчувствия были в разы слабее, а тут я ощущала могильный холод, усиливающийся с каждым днем. У тебя на «Роджере» стало значительно легче, но каждый раз, когда Ани и Олли упирались в стену и бессильно опускали руки, оно словно перепрыгивало на следующую ступеньку. Когда мы вернулись с островка, и вы с Аннеке улетели за морф-масками и морф-комбинезонами, это ощущение стало таким сильным, что я захотела сделать тебе и твоей семье прощальный подарок. Через Олли. А она меня просчитала…

Последнее заявление меня нисколько не удивило: что-что, а думать эта моя супруга умела, как никто другой.

— А когда разговорила, отчитала, как несмышленого ребенка, и заявила, что при любой угрозе моей жизни ты либо разнесешь весь Тин’но’Тэхх на атомы, либо заберешь меня на Эррат.

— Правильно сказала! — подтвердил я. — Причем не только тебя, но и твоих дочерей, Ани и твою сестру, даже если вы будете сопротивляться!

Услышав эти слова, моя венценосная подруга вжалась в меня спиной, сдвинула мои ладони так, чтобы они «защищали» весь живот, и снова накрыла их ладошками. Потом прислушалась к своим ощущениям, решила, что чего-то не хватает, и откинула голову так, чтобы затылок уперся в мое плечо:

— Она так и сказала! А еще дала почувствовать, что так же поступит и сама. Мне стало значительно легче, и я без всякого внутреннего сопротивления пообещала, что не буду упираться до последнего и, случись что, полечу с вами добровольно. Потом позволила погрузить себя в гипнотический транс и поискать те раздражители, которые вызывали неприятные предчувствия.

— Но у вас не получилось?

— Неа: мы опять искали то, что есть. И в прошлом… — усмехнулась она и расплылась в злой и предвкушающей улыбке: — А надо было обращать внимание на то, что отсутствует, хотя обязано быть. И учесть недалекое будущее!

Тут она сделала паузу для того чтобы загнать накатившее бешенство в оковы воли, шевельнула ногой, пытаясь прижать ее к моему бедру, и как-то странно поежилась.

— Что случилось? — спросил я.

— Бедра отваливаются! — ответила она, немного поколебалась и спросила: — Помнешь их, пока я рассказываю?

Я кивнул. А когда помог Ари встать и уже на третьем ее шаге понял, насколько сильно должны болеть мышцы для такой «походки», отнес в сауну и рванул синтезировать массажное масло с добавками, улучшающими кровоток, нейтрализующими молочную кислоту, ослабляющими крепатуру мышц и т. д. А когда вернулся, перенес женщину на массажный стол, накрыл ее спину горячей простыней и услышал тяжелый вздох:

— Итак, я остановилась на том, что мы с Олли искали совсем не то, а твоя фраза поставила все на свои места. Так вот, теперь предчувствие почти пропало — где-то на краю сознания ощущается легкое неудобство, но могильного холода нет. А это значит, что моя догадка, вероятнее всего, верна. Но прежде чем рассказывать тебе о ней, хочу сделать еще одно отступление…

Тут Ари замолчала, на некоторое время ушла в своим мысли, а затем перевернулась на спину. А когда увидела в моем взгляде невысказанный вопрос, пожала плечами:

— Я буду рассказывать очень личные вещи. И раз не могу чувствовать твои эмоции, значит, буду смотреть в глаза!

Желание было логичным, с менталитетом тэххерок я уже более-менее сжился, к ее убийственной красоте почти привык, поэтому кивнул и налил на ладонь масло:

— Давай свое отступление.

— Для того чтобы освоиться с «Даэринэ», твоим парням потребуются сутки-двое. Ани с Олли управятся к завтрашнему утру, от силы, к полудню. И мы с тобой освободимся где-то так же: общий план действий у меня уже сложился, а с частностями, надеюсь, разберемся за эту ночь…