Ромм. Четвертый

…Дэн принес королеву к нам в спальню через два сорок. Положил на кровать, выпутал из простыни, передвинул на середину, убрал из-под ее головы подушку, перевернул расслабленную женщину лицом вниз и улегся рядом. А когда я вопросительно выгнула бровь, взглядом попросил лечь с другой стороны и накрыть всех нас одеялом.

Я сделала и то, и другое. Потом прочитала сообщение, упавшее в ДС, мысленно хмыкнула, запустила пальцы в волосы Альери, краем сознания отметила, что она приятно пахнет массажным маслом, очень осторожно прикоснулась к затылку и начала ласково перебирать пряди. А когда заметила, что ладонь Дэна «путешествует» по спине нашей подруги, не столько массируя, сколько лаская, занялась любимым делом — анализом всего и вся. В смысле, траекторий перемещения его руки по телу королевы, динамикой изменения ее эмоционального фона и так далее. И очень скоро почувствовала, что мешаю! Вернее, не я, а отстраненность моих эмоций. Поэтому мысленно обозвала себя дурой и постаралась раствориться в ощущениях. Так же, как в постели с Дэном. То есть, сосредоточилась на том, что чувствую подушечками пальцев, на приятном запахе, жаре разгоряченного тела и своих чувствах к Ари.

Это решение оказалось верным — те небольшие очаги напряженности, которые заставили меня сменить режим, вскоре исчезли, и в эмоциях Ти’Шарли начали мелькать «искорки» умиротворения. Увы, слишком редко и слишком слабо. Поэтому я придвинулась к ней вплотную, прикоснулась губами к щеке и выплеснула наружу все то уважение, которое испытывала к ней с детства. А когда не хватило и этого, обожгла восхищением, которое она, как Личность, стала вызывать во мне с тех пор, как позволила войти в круг своих подруг. С этого момента количество «зернышек» стало стремительно расти, и я все так же, без участия разума, дала ей ощутить еще и то тепло, которое чувствую к ней, как к ближайшей подруге.

Искорки? Умиротворение?! Ха! Мои эмоции и наши прикосновения пробудили в душе Ари самый настоящий пожар из искренней благодарности, безграничного счастья и еще доброго десятка таких же ярких чувств! А когда этот пожар выжег остатки горечи, которые не удалось убрать Ромму, она аж задохнулась от желания дать нам почувствовать свое отношение. Поэтому перевернулась на бок, вжалась спиной в Дэна, а меня подтянула к своей груди:

— Я вас так сильно люблю!

Она сказала именно «люблю!», то есть, намерено использовала эрратский синоним чувства преклонения! А через минуту-полторы пребывания в состоянии неги обожгла вспышкой сожаления и попыталась сесть:

— Все, я пришла в себя. Огромное вам спасибо! Я — в свою спальню…

— Еще не совсем. Пожалуйста. Не отпустим! — последовательно ответив на все три ее заявления, Дэн вернул подругу в наши объятия и заботливо убрал волосы с ее лица: — Сегодня ты ночуешь с нами!

— Возражения не принимаются! — поддакнула я, тут же почувствовала вспышку воистину безумной радости, и пошутила: — Уходить сразу после слова «люблю» у нас, в Эррате, как-то не принято…

Глава 13. Дэниел Ромм

17 февраля 2412 года по ЕГК.

Несмотря на… хм… «эмоционально насыщенные» сутки, я пришел в сознание за сорок минут до срабатывания таймера от зверского голода. Если не считать желания съесть небольшого быка, настроение было очень даже приличным, и я с наслаждением потянулся. Потом посмотрел на Ари, разметавшуюся по кровати, увидел, что она улыбается во сне, и мысленно усмехнулся — болтовня с Олли с позднего вечера и до рассвета оказалась куда целительнее сауны, массажа и моих прикосновений. А вот полюбоваться лицом третьей жены не получилось — она спала, уткнувшись носом под мышку нашей венценосной подруги и обнимая подругу за талию.

Решив, что душевное состояние Удавки должно быть как минимум удовлетворительным, я осторожно встал с кровати, натянул штаны, на цыпочках вышел в гостиную и заказал себе три самые большие упаковки вяленого мяса. Разорвав пленку и вытащив наружу тоненький, почти прозрачный и одуряюще пахнущий ломтик плоти какого-то тэххерского животного, я тут же вспомнил еще более тонкие пласты, которые нарезала перепрограммированная медкапсула из тела экс-президента. Как ни странно, никаких негативных эмоций не почувствовал — не самые приятные воспоминания показались далекими и подернутыми дымкой забвения.

Почесав затылок, я намеренно вспомнил еще десяток фрагментов «исследования» организма Донована Баффета и демонстрации ему же «текущих результатов», убедился, что меня не цепляет и это, и окончательно расслабился. В смысле, положил мясо на язык, прижал к верхнему небу и закатил глаза от гастрономического наслаждения.