Ромм. Седьмой

— В общем, в детстве и юности я им страшно гордился. И хотел стать таким же опасным и бесконечно уверенным в себе хищником, каким отец казался со стороны. Поэтому незадолго до своего четырнадцатилетия, узнав о том, что «Неудержимый» несколько раз приходил в систему, а мама виделась с отцом без меня, страшно расстроился. И обиделся. Да так, что не разговаривал с ней больше года — до самой ее смерти. За что никогда себя не прощу…

Чтобы чувствовать боль, которую испытывал Ромм, вспоминая те дни, не требовалось быть эмпатом, поэтому я накрыла рукой его предплечье и легонечко сжала пальцы. А когда он не обратил внимания и на это предложение укоротить расстояние в нашей дружбе, мысленно обозвала себя дурой — он не знал наших традиций и в принципе не мог понять привычных жестов, а значит, надеяться на правильную реакцию было глупо.

А он в это время продолжал монолог:

— Первый звоночек, свидетельствующий о том, что в истории знакомства моих родителей не все так очевидно, как казалось со стороны, прозвенел за день до похорон мамы, когда в УТЦ прилетел сотрудник посольства Империи Росс, тогда еще старший лейтенант Сергей Копылов. Он назвался другом отца, помог с не самыми приятными формальностями, присутствовал на отпевании и так далее. А когда «узнал о том, что у Камиллы Ромм остался сын», крайне ненавязчиво постарался стать нужным. И постепенно превратился в связующую нить между мною и отцом. Свою роль он отыгрывал бесподобно — давал советы именно тогда, когда они были необходимы, и такие, которые были мне действительно нужны, подкидывал программное обеспечение, базы данных и инструментарий, который мне было не достать даже с участием дяди Бена, передавал приветы и подарки от «второго родителя». Только все это он делал как-то уж очень своеобразно! Скажем, интерес к Империи Росс пробудил, но не раздул. После одного из детских конфликтов с дядей выступил в роли третейского судьи и аргументировано доказал, что брат моей мамы всю жизнь делал и для нее, и для меня больше, чем мог, соответственно, имеет моральное право что-то требовать и от меня. А через какое-то время плавно подвел к мысли о том, что любой нормальный и уважающий себя мужчина должен отвечать добром на добро, а значит я, единственный родной дяде Бену человек, просто обязан стать ему опорой в конце жизни. Говоря иными словами, все это время он целенаправленно лишал меня морального права ломиться в посольство Империи и просить ее гражданства!

— О, как…

— Приблизительно так же вел себя и отец. Прошлой весной, когда его крейсер вновь вошел в нашу систему, он примчался к нам, «чтобы, наконец, лично познакомиться с сыном», сделал все, чтобы меня обаять, подарил этот «Мираж» и… вторым слоем создал картину неустроенной жизни флотского офицера, вечно мотающегося по дальним границам Империи!

— Ты хочешь сказать, что его знакомство с твоей мамой было не случайным? — нахмурилась я. — И что через нее он пытался выйти на верхушку «Конкистадоров»?

— Лани, он, вроде как офицер Пограничного флота Империи Росс, подарил мне не дом, не флаер, не какой-нибудь грузовой внутрисистемник, а «Мираж»! С самым современным генератором маскировочного поля, с движками седьмого поколения, портативным блоком межсистемной связи и так далее. Не знаю, как ты, а я могу назвать такую машину только мечтой контрабандиста.

— Хм…

— Правда, к моменту нашей первой и единственной встречи я был уже не ребенком, поэтому от подарка отказался — понимал, что майору Кириллу Романцеву, майору Сергею Копылову и тем, кто стоят за ними, нужен не я, а мой прямой выход на руководство «Конкистадоров». И в перспективе — их прирученный глава.

— Мотивы россов более-менее понятны! — подумав, заключила я. — Хорошие отношения с тобой — это не только самый высокий уровень доверия и взаимодействия с вашим кланом, но и прямой выход на руководство кланов, занимающих три первых места в неофициальном рейтинге, как ты выразился, местных преступных сообществ. А твои, честно говоря, не очень…

Дэн тяжело вздохнул:

— Как говорят в Империи Росс, «Коготок увяз — всей птичке пропасть»! То есть, теперь, дав им возможность зацепиться, я открыл прямую дорогу в будущее, которое меня НЕ УСТРАИВАЕТ!

Судя по выражению глаз и мелкой моторике, эта фраза была криком души, и я испугалась, так как понимала, что на этот шаг он пошел из-за меня:

— Чем именно?

— Государство не терпит компромиссов. Поэтому единственно приемлемый уровень взаимодействия между Главным Разведывательным Управлением Империи Росс и кланом «Конкистадоры» — высший. А для того, чтобы усадить меня на место первого лица, требуется всего ничего: основательно замазать в противоправных действиях, добавить уважения в глазах тех, кто имеет вес в преступном мире Эррата, и, что самое главное, убрать с моего пути ВСЕХ конкурентов. То есть, тех людей, которые нянчили меня вместо так называемого «отца», вкладывали душу в каждый мой шаг и которые мне по-настоящему доверяют…

Глава 6. Дэниел Ромм

14 мая 2411 года по ЕГК