Читаем Ромул полностью

Эней безуспешно пытался остановить своих воинов, призывая к миру, но внезапно в него впилась чья-то стрела и он, раненый, покинул поле боя. Турн, увидев уходящего Энея, зажегся новой надеждой и задумал уничтожить войско троянцев. Вскочив на колесницу, он устремился в самую гущу битвы и лишил жизни множество храбрейших троянских воинов.

Пока Турн сеял смерть и ужас на поле боя, раненый Эней добрался с помощью друзей до лагеря. Лекарь Япиг попытался извлечь из его раны стрелу, но безрезультатно. Тогда богиня Венера решила помочь сыну и тайно добавила волшебных трав в чашу с водой, которой Япиг омывал рану Энея. Стрела легко вышла из тела, и чудесным образом исцеленный герой вновь взялся за оружие.

Эней бросился в битву и стал искать на поле боя Турна, дабы вступить с ним в единоборство. Тут нимфу Ютурну охватил страх и она, сбросив возницу Турна с колесницы, сама взяла в руки вожжи, чтобы не допустить встречи брата с троянским героем. А Эней, видя ускользающую колесницу Турна, безуспешно преследовал ее. Наконец, взбешенный недосягаемостью царя рутулов, он вступил в бой с италийскими воинами, многие из которых погибли от его меча. Турн же, не уступая в гневе троянцу, тоже уничтожил на своем пути множество врагов.

Наконец, по внушению Венеры, Эней решил напасть на Лаврент и приказал своим воинам приготовить факелы, чтобы поджечь город. Троянцы устремились к стенам Лаврента с лестницами и горящими ветками. Эней же, шествуя в первых рядах, начал громко корить царя Латина за повторное предательство, заявляя, что ведет войну против своей воли. Услышав его слова, жители города пришли в смятение: одни стали требовать отворить ворота перед троянцами и потащили на стену старца Латина, а другие стали спешно готовиться к обороне и собирать оружие. Царица Амата, увидев с крыши дворца идущих на приступ троянцев и бездействующих рутулов, решила, что Турн погиб в поединке с Энеем. Охваченная скорбью и безумием, она спустилась во дворец, связала из мантии петлю и повесилась. Горько скорбели, потрясенные ее смертью, царевна Лавиния и царь Латин, а италийские воины совсем упали духом.

В это же время мчащийся по полю на колеснице Турн услышал шум, доносящийся со стороны города, и попытался направить коней к Лавренту. Но возница, под маской которого скрывалась его сестра Ютурна, стал ему перечить. Узнав свою сестру, Турн с укоризной заявил ей, что готов скорее погибнуть, нежели оказаться трусом и безучастно смотреть на то, как враг сжигает дома италийцев. Внезапно к ним подлетел на коне один из рутулов и известил, что Эней с троянцами начал штурм пылающего Лаврента, царица Амата удавилась, а царь Латин бездействует. Охваченный стыдом и гневом, Турн спрыгнул с колесницы и, покинув Ютурну, устремился к городским стенам. Он громко воззвал к италийцам и потребовал остановить битву, чтобы один на один сразиться с Энеем. Воины тут же повиновались и немедленно расчистили пространство для поединка.

Эней и Турн вышли на поле и вступили в единоборство, а толпа воинов, собравшихся вокруг, с тревогой и надеждой стала наблюдать за ними. Оба героя долго сражались, но силой и доблестью они были почти равны, поэтому всё зависело от их судьбы. И вот при ударе о доспехи Энея, выкованные Вулканом, меч Турна подобно хрупкому льду раскололся на части (в начале боя царь рутулов по ошибке схватил меч своего возницы, а свой забыл). После этого безоружный Турн в панике побежал от троянца по равнине, истерично призывая столпившихся вокруг воинов дать ему меч. Эней тут же устремился за ним в погоню, громко грозя смертью всякому, кто осмелится помочь Турну. Преследуя рутула и обежав пять раз поле боя, троянский герой заметил свое копье, вонзенное в пень оливы, некогда посвященной богу Фавну, и попытался вырвать его, чтобы метнуть в убегающего врага. Увидев это, Турн с мольбой воззвал к Фавну и попросил его помешать троянцу высвободить копье. Бог внял его просьбам, и пока Эней медлил, силясь вырвать копье, Ютурна передала Турну его настоящий меч, закаленный в волнах мрачной подземной реки Стикс. Тогда богиня Венера, разгневанная тем, что нимфа вмешалась в поединок, своей рукой освободила копье Энея из дерева.

После этого бог Юпитер, желая изгнать с поля боя нимфу Ютурну, несправедливо помогающую Турну, послал на землю злобную фурию, вестницу смерти. Она превратилась в небольшую ночную птицу — одну из тех, что сидят по ночам на могильных холмах и поют зловещие песни — и стала с шумом носиться вокруг Турна, колотясь о его щит. Рутула охватил суеверный ужас, а Ютурна, увидев птицу и узнав в ней фурию, поняла, что ее брат обречен, и со стенаниями покинула его. Тогда Эней начал теснить находящегося в смятении Турна и наконец ударом копья сбил его с ног. Царь рутулов рухнул на землю и стал молить троянца о пощаде. Эней уже готов был помиловать Турна, но тут заметил на нем перевязь Палланта и в гневе пронзил врага мечом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное