Роскошь нечеловеческого общения

— Обещаю, что все будет хорошо. Я сегодня пойду к Суханову. Если он не соврал, то работа у него есть по моей прямой, так сказать, специальности. После Института прямо и пойду. Так что приду позднее обычного, не волнуйся.

— Здравствуйте, здравствуйте! Вы молодец, Анатолий Карлович, что пришли!

Суханов грузно поднялся из-за стола, вышел навстречу Журковскому, протягивая вперед руку для пожатия.

— Да что уж, — смущенно пробурчал Анатолий Карлович. — Что уж такого в этом молодеческого?

— Не смущайтесь, не смущайтесь. Я, признаться, вчера думал, что вы не появитесь у нас.

— Отчего же?

— Да так… Я знаю, как настоящие ученые относятся к бизнесу. К сожалению, достаточно, я бы выразился, предвзято. Если не сказать большего.

— Вы правы. Только я бы выразился по-другому. Не предвзято, а с брезгливостью, — учтиво улыбнувшись, заметил Журковский. — Вы, вероятно, именно это имели в виду?

— Да, Анатолий Карлович. Примерно так. Вы присаживайтесь, присаживайтесь…

Суханов широким жестом указал на кресло для посетителей, и Анатолий Карлович заметил, что он одновременно внимательно и быстро посмотрел на свои наручные часы.

«Минуты меж тем считает. Правильно. А как еще такому купчику жить? Время деньги».

Суханов заметил взгляд гостя и усмехнулся.

— Времени у нас и вправду немного. Поэтому вкратце я изложу вам… Хотя что излагать? Давайте так построим разговор… Вы мне скажите — работу в Институте вы ведь бросать не собираетесь?

— Нет, — спокойно ответил Журковский.

Он хотел сказать что-нибудь резкое, что-нибудь вроде «да ни при каких обстоятельствах!», но решил ограничиться этим «нет» и выдержать спокойный тон.

— Нет. На нет, как говорится, и суда нет. И туда — нет, — добавил Суханов вполголоса и, спохватившись, снова посмотрел на часы. Затем он поднял глаза к потолку, что-то высчитывая, быстро подошел к столу, нажал на клавишу переговорного устройства и, стрельнув глазами в Журковского, выпалил: Чай-кофе-коньяк-легкий ужин?

— Что? — не понял Анатолий Карлович. — Вы мне?

— Ну конечно.

— А время… Вы говорили…

— Ничего. Для вас у меня время есть, Анатолий Карлович. Ну?

— Кофе… И коньяк, — решил Журковский и увидел на лице Суханова улыбку.

— Костя! — крикнул хозяин кабинета в свой аппарат. — Коньяк, водку, кофе, сок и закусить. Время, время… Вот вы, Анатолий Карлович, когда я на часы посмотрел, видно, подумали — «У этого парня время — деньги»? Сознайтесь, было?

— Ну было, — ответил Журковский, даже не удивившись совпадению своих мыслей с только что услышанным.

Он уже привык к таким совпадениям. Может быть, это признак его собственного простодушия? Неоригинальности? Отсутствия яркости и образности мышления? Как бы там ни было, Журковский спокойно относился к такого рода расшифровке собственных мыслей посторонними людьми.

— Вот! Вот в чем ваша ошибка, — сказал Суханов. — Вот он, вечный камень преткновения для русского человека. Вот на чем он, человек наш, ломается.

Дверь кабинета бесшумно открылась, и статный юноша в идеальном костюме вкатил высокий металлический столик на колесиках. Журковский обратил внимание, что столик, как и убранство кабинета, отличался скромностью — обычная магазинная тележка. Ни тебе инкрустации, ни прочих излишеств. Но то, что на этом столике стояло, вызвало у Анатолия Карловича мгновенный и неконтролируемый приступ слюноотделения.

— Давайте, Анатолий Карлович. Подкрепиться в конце дня никогда не мешает…

Молчаливый, вышколенный слуга подкатил свой бар на колесиках поближе к гостю и установил его вплотную к рабочему столу шефа.

— Спасибо, Костя, — бросил Суханов молодому человеку, который, отвесив легкий, грациозный полупоклон, исчез так же бесшумно, как и появился.

— Угощайтесь, угощайтесь, — хлопотал Суханов. — Коньячку для начала?

— Да, — кивнул Анатолий Карлович.

Хозяин налил в пузатую рюмку темного, густого коньяку. По кабинету бархатной волной пополз тяжелый, сладковатый, невероятно уютный запах.

Суханов плеснул себе водки в рюмку, которая по объему раза в два превосходила ту, что держал в руке Журковский.

— Ну, за начало совместной деятельности, так, что ли? — спросил хозяин кабинета.

— Видимо, так…

— Ладно. Поехали.

Суханов явно спешил, но вместе с тем пытался показать себя радушным хозяином, пекущемся о том, чтобы угодить посетителю, не обидеть его отсутствием внимания и излишней деловитостью.

Журковский взял маленькую вилочку, зацепил толстый кусок нежнейшей, серой с розовым буженины и, положив ее на кусок белого хлеба, отправил в рот. Буженина не просто таяла во рту, она была выше всех похвал, и перед глазами Журковского мгновенно всплыли иллюстрации из старой, сталинских еще времен, «Книги о вкусной и здоровой пище».