Роскошь нечеловеческого общения

Он говорил и сам себе не верил. Слишком уж это было непохоже на «обычную» грызню, на ставшие уже привычными мелкие гадости, подленькие слухи и грязные сплетни, распускаемые по Городу его врагами. Все то, что происходило последнее время, все эти газетные публикации, телепередачи, теперь вот история с хранением оружия — все это носило централизованный характер, было похоже на серьезное давление, которое оказывал кто-то, задействовав все фронты, все направления атаки. И проявляя при этом хоть и грязную, но недюжинную фантазию.

В девяносто первом он прилетел из Риги в Москву за день до путча.

С утра — разрывающийся телефон, непривычно серые, каменные лица ведущих программы новостей, звонок в приемную Ельцина, фантастическое путешествие в Архангельское на депутатской машине по Рублевскому шоссе. Как во сне, как в остросюжетном, цветном и стереоскопическом фильме: навстречу, в сторону центра, — танки, оставляющие на асфальте рубчатые следы, покачивающие длинными стволами пушек. Сколько же их? Для чего? Зачем так много? Что же будет? Бронетранспортеры, набитые пехотой, «Волги» с мигалками и снова — танки, танки…

Что-то сработало у постовых — депутатскую машину не остановили…

Двухэтажный коттедж президента в Архангельском, а в нем — все, фигурально выражаясь, способные держать оружие. Политическое, конечно. Это было самое важное. Одного снаряда хватило бы, чтобы лишить страну способности к сопротивлению, — все собрались в этом маленьком двухэтажном домике, все лидеры-демократы первой волны. Президент с семьей, Бурбулис, Попцов, Хасбулатов… Все, способные держать оружие…

И несколько ребят — он не успел подсчитать, пять или шесть — с пистолетиками и автоматиками: личная охрана Президента.

Одно снаряда хватило бы… Или — тихо и быстро — небольшой группы захвата…

Все, способные держать оружие… Несколько пожилых мужчин, демонстрирующих спортивные достижения только на специально оборудованных, удобных кортах перед телекамерами, — с одышкой, хрипами, кто с аритмией, кто с гипертонией, кто без всех этих прелестей, но просто не годный к физическому сопротивлению… Все, способные держать оружие и сохранить страну… Все были в двухэтажном домике.

Они писали обращение к гражданам России, а по Рублевке шли танки. Они ползли уже по Кутузовскому. Они были уже в центре города.

Под «Лебединое озеро» решали, что делать в первую очередь. И к первой очереди готовились, быть может, пулеметчики в Москве.

Колонной к Белому дому, один бронежилет на всех, машина с президентом впереди, флажок трепещет, требует пропустить, и — пропускают… Пока. Пока еще пропускают. Опоздай они, может быть, на час, на полчаса — спас бы их президентский флажок?..

Греч — на своей депутатской «Волге» — в «Шереметьево». Звонок в Город, чтобы встретили. Через какие-то служебные выходы, узкими темными коридорами из аэровокзала на улицу, к машинам, к своим…

Потом ему скажут, что группа задержания уже была в аэропорту — так, на всякий случай… Как бы чего не вышло… Лучше задержать до выяснения общей политической ситуации…

Не заезжая домой — в штаб военного округа…

И откуда же исходит теперь эта волна террора, направленного против него лично? Кто инициировал травлю — те, из штаба, мстя за то, что наорал на них, разогнал совещание и заставил генералов отказаться от немедленного ввода в город войск? Или тот, другой, из двухэтажного коттеджа, за просьбу, нет, за прилюдное требование Греча, чтобы он, хозяин коттеджа, ни под каким видом не пил до вечера? Чтобы ни грамма алкоголя не было даже рядом с ним в роковой августовский жаркий день — ни в Белом доме, ни на улицах Москвы?

— Как бы там ни было, пора начинать организацию штаба. Сейчас времена не те. И соперники ваши, Павел Романович, посерьезней будут, чем в девяносто первом. И методы у них другие.

— Методы у них всегда одни, — ответил Греч. — Что тогда, что нынче. Ложь, грязь и предательство.

— Тем не менее противостоят нам именно они. И нужно быть во всеоружии.

— Да, а ружье-то забрали у Толи? — спохватился Греч.

— Конечно. Я и забрал.

— Наташа в Москве творит чудеса, — сказал Греч. — Вы знаете, Сережа, что было, когда она пробилась в кабинет к Веретенову?

— Нет, конечно. Откуда?

— Там была просто паника. Наташа пришла и так прямо говорит: дайте, мол, Игорь Вадимыч, справку, что президент подарил моему мужу ружье. А то, говорит, пришла информация, будто наши городские власти считают, что у нас дома склад незарегистрированного оружия. В момент начала предвыборной кампании это очень некстати.

— Хм. Сильно. А что Веретенов?

— Наташа сказала, что он сначала побледнел, потом покраснел. В конце концов, когда он стал уже зеленеть, Наташа ему снова напомнила, зачем пришла. А то получалось какое-то цветное немое кино — цвет меняет, но при этом молчит.

— И что же?