Роскошь нечеловеческого общения

А вот если кто-то решил проявить инициативу, причем разумную, ибо дикая инициатива наказуема в первую очередь, если кто-то взглянул на свою жизнь повнимательнее и начал ее приводить в порядок, подстраивать под Систему, если кто-то стремится стать для этой Системы полезным — тогда и внимание к нему со стороны государства совсем другое.

Тогда можно и в Очереди его передвинуть вперед на несколько человек, на несколько месяцев или даже лет. А можно просто перевести его в другую Очередь, так что он и сам того не заметит, а глядь — оказывается, он стоит уже совсем у другого окошка, где раздают совсем другие блага. Нужно только правильно себя вести. Заниматься общественной работой. Двигаться по комсомольской линии, например. Или по профсоюзной. По партийной — это уже высший пилотаж.

Правильный подход к распределению — вот источник благосостояния. И никаких тебе взяток, никакого криминала. Да и слово-то такое — «криминал» применительно к своей работе Гавриил Семенович услышал впервые лишь после прихода к власти Горбачева.

И началось. Стройная схема взаимоотношений затрещала по всем швам. Правда, одно хорошо — люди, заведующие всеобщим распределением, остались все те же. Не демократов же нечесаных туда пускать! Они вмиг все развалят, и распределять уже будет нечего. Перестанут строить новые дома и ремонтировать старые, перепутают все списки, которые составлялись годами и постоянно менялись — ведь фамилии «очередников» едва ли не ежемесячно переносились из одного списка в другой, и всю структуру Очереди знали только высочайшие профессионалы своего дела, к каковым относился, в частности, и Бекетов.

Схема работает, только если соблюдать правила. То есть если полностью исключить такое понятие, как равноправие, оставив его для газетных статей, а блага распределять согласно партийным и общественным заслугам каждого отдельно взятого гражданина.

Вот эти правила и были попраны в первую очередь. Новая власть хотела изменить все — даже саму Коммунистическую партию начали поливать грязью.

Ну и пусть их, посмеивались в аппарате Города. Пусть их, Значит, так надо. Пусть замутят как следует, а в мутной воде привольней будет жить, легче распределять блага, да и себя не забудем, под шумок можно очень даже неплохо продвинуться в Очереди — из двухкомнатного кооператива, скажем, в новостройке быстренько перебраться в пятикомнатную в центре. И — никто, ничего, никому… Тишь, гладь и божья благодать. Чем мутнее, тем спокойнее. А партия… партия никуда не денется. Партия свое дело знает туго.

Бекетов, однако, чувствовал тревогу. Он хорошо усвоил основной принцип, гарантировавший его благополучие и спокойную жизнь на протяжении многих лет, принцип первенства общественного перед личным. Не нужно стремиться хапнуть лично для себя, это не умно, а в большинстве случаев даже опасно. И уж точно почти всегда связано с нарушением закона.

Законы в России — вещь очень специфическая. И то, нарушил ты закон или нет, зависит вовсе не от буквы, прописанной в кодексе, а от личного мнения того, кто хочет тебя наказать, от его прочтения этого закона.

Бекетов все это отлично знал и всю жизнь играл по правилам Системы.

Первое дело — удовлетворить нужды тех, кто находится чуть выше или даже наравне с тобой. И весь фокус в том, что эти нужды необходимо предугадывать, никто ведь не придет к тебе и не скажет — мне, мол, нужна новая квартира. Сам должен понимать, что к чему, что кому и сколько, и соответственно вести себя, строить свою деятельность сообразно ситуации.

И все — никаких взяток, никаких конвертов.

Впрочем, конверты были, как же без конвертов. Но разве это взятки? Это что-то вроде официальной государственной зарплаты — смешно ведь существовать на оклад в сто пятьдесят советских рублей, даже если в буфете можно купить твердокопченую колбасу и икру, не говоря уже о молочных сосисках, индийском чае, бананах раз в неделю, мандаринах и — к Новому году — ананасах.

Конверты, конечно, были. Только при чем здесь взятки? То были обычные подарки — от друзей, от товарищей, от сослуживцев, от коллектива. На день рождения, на годовщину свадьбы, на Новый год, на 23 февраля, на 7 ноября… Кто может за это наказать? Подарок — он подарок и есть. А то, что размер суммы, вложенной в конверт, был привязан к размеру и сложности оказанной Гавриилом Семеновичем услуги, так это вообще никого не должно волновать. Потому как об этой услуге знали всего два-три надежных товарища, и только.