Роскошь нечеловеческого общения

— Да ладно уж, не прибедняйся, — донесся из прихожей голос хозяйки. Садись к столу, раз пришел…

Галина и Крюков давно уже взяли за правило общаться в этакой наигранно-грубоватой манере.

— Да, пришел, не гнать же меня с порога… Тем более — праздник. Дозвольте бедному пролетарию к вашему буржуйскому столу… Я уж как-нибудь… С краешку посижу…

— Да ладно тебе, кончай придуриваться. — Галина Сергеевна вошла в комнату. — Ну и вид у тебя… Ты что, совсем обнищал, Крюков?

— Я? Нет. Напротив. Зарабатываю честным трудом. Благосостояние мое растет. Иду, так сказать, в ногу с политикой наших учителей и отцов. Строю свой маленький буржуазный мирок. А вы, я вижу, уже почти построили? — Он оглядел стол, окинул взглядом комнату. — Смотрю, обновы у вас появились. Да, строительство идет не под дням, а по часам.

Крюков встал со стула, подошел к телевизору, недавно приобретенному Журковским. Телевизор был огромен и занимал ровно столько же места, сколько сервант с посудой, который пришлось переместить в комнату сына. Владимир, поселившись у супруги, оставил свою «детскую» в полном запустении и вообще в родной дом наведывался редко. Теперь «детская» стала походить на склад старых, отслуживших свое вещей — старый телевизор «Витязь», тот самый сервант, на месте которого теперь расположился домашний кинотеатр, два мягких кресла с затертой до черноты обивкой на подлокотниках, обшарпанные книжные полки и многое другое из того, что постепенно, стараниями Галины, замещалось новыми, современными предметами обстановки.

— Ишь ты, — покрутил головой Крюков, рассматривая телесистему. — И что, тарелка есть, что ли?

— Есть, есть, — подтвердила Галина Сергеевна. — Ну что, господа, пора старый год провожать. Гоша, давай поухаживай за дамами.

— Разве вы больше никого не ждете? — спросил Крюков, отвинчивая водочную пробку.

— Как это так?! — Карина Назаровна даже замахала руками. — Анатолий Карлович вот с минуты на минуту…

— А почему же он задерживается? Заработался? — ехидно спросил Крюков.

— Да ты не язви. Сам-то… Не могу просто! — Галина Сергеевна встала за спиной сидящего у стола Крюкова. — Гоша! Что с тобой происходит? Где ты был?

— На службе, — важно ответил писатель.

— И где ты теперь служишь?

— На кладбище. — Гоша уже разливал водку по рюмкам. — Ну что, проводим старый?

— На каком еще кладбище?

Галина Сергеевна обошла вокруг стола и устроилась на стуле напротив Крюкова.

— Как — на каком? На Поляковском, — солидно ответил Крюков со значением в голосе. — На Поляковском, — повторил он, поднимая рюмку. — Ну что, провожаем или нет?

Дамы растерянно чокнулись с писателем и выпили.

— Как же ты?.. Кем же ты? — спросила Галина Сергеевна, запив водку глотком персикового сока.

— Хорошие писатели везде нужны, — строго сказал Крюков.

— Перестань кривляться, Гоша, — улыбнулась Галина Сергеевна. — Что ты там делаешь, расскажи.

— Что-что… Сторожу могилки.

— Хорошая работа, — Журковская покачала головой.

— Не хуже других. У нас всякий труд почетен. А то воруют, знаете ли… Наш народ бизнес понимает туго. Цветной металл уносят со страшной силой. Оградки, фрагменты памятников — буковки всякие, звездочки, крестики… Все тащат. Приходит человек на могилку мамы, скажем, или папы, а от могилки один холмик остался. Если остался… Весь металл — тю-тю… Скамеечки даже уносят. Для дачи там или еще куда…

Гоша налил по второй.

— Ну где же ваш муж, Галя? Так ведь и пробегает все торжество. Меж тем народная мудрость гласит — как Новый год встретишь, так его и проведешь.

Галина Сергеевна почувствовала нарастающее раздражение. В самом деле — без четверти полночь, а Толя не появился, даже не позвонил, чтобы объяснить, предупредить…

— Что делать, — вздохнула Журковская. — В каждой работе свои плюсы и свои минусы… Давайте выпьем… За все хорошее, что было в этом году…

— А у меня ни хрена хорошего в этом году не было.

— Что вы, Гоша, что вы! Как можно так говорить? Когда провожаешь старый год, нужно все хорошее вспоминать, не может так быть, чтобы ничего хорошего… — зачастила Карина Назаровна. — Так не бывает. Это не дело, Гошенька, не дело…

— Дело! — отрезал Крюков. — Чего тут разводить бодягу. За Новый выпьем, конечно, с более оптимистическим настроем, а за старый я могу пить только с радостью, что он наконец закончился. Пройдет зима, будет весна, будет тепло… Вот за что нужно пить. А все остальное… — Гоша досадливо махнул рукой.

— Крюков, если будешь портить нам праздник, я обижусь, — сказала Галина Сергеевна.

— Да ладно… Извини уж, Галя… Просто у меня действительно полная тоска была в этом году. Нечего вспомнить… Вернее, есть что, но лучше бы не вспоминать.

— Пил бы ты поменьше, — сказала Журковская. — И все было бы по-другому.

— Да? — Крюков с интересом взглянул на хозяйку.

— Да, — подтвердила она. — Именно так. В этом твоя главная проблема.

— Нет, Галя, ты ошибаешься. Моя проблема в другом. Ну да ладно. Не будем. Не будем омрачать вечер.

— Ночь, — поправила Карина Назаровна. — Ночь уже. Сейчас куранты будут бить… Галя, сделай звук побольше… Давайте быстренько… За старый…