Роскошь нечеловеческого общения

— Пошли! — Суханов кивнул Вересову.

Начальник службы безопасности повернулся к вышедшим из машин бойцам и сделал жест рукой — это был приказ оставаться на исходной позиции.

— Вот так праздник у нас, вот так праздник…

Греч ходил по комнате, накинув на плечи теплую куртку. Окно кабинета было разбито, на ковре чернело пятно гари, валялись какие-то железки.

— Что это?

Суханов наклонился было, чтобы осмотреть остатки снаряда, но Вересов отодвинул шефа и, присев на корточки, не трогая ничего руками, быстро окинул взглядом место взрыва.

— Ну? Что это? Петарда? — спросил Греч.

— Нет. Какая там петарда… Ерунда. Вроде того, что пацаны в школах делают… Так, бомбочка… Знаете, бывает, расческу в спичечный коробок наломают… Или в бутылку с карбидом воды нальют… А то серу со спичек в болт завернут и об стену… Много есть такого рода развлечений…

В кабинет вошла Наталья Георгиевна.

— Здравствуйте, Наташа. С Новым годом, — произнес Суханов и указал на Вересова. — Это Евгений Иванович. Вы знакомы?

— Да. Виделись, — кивнула Островская.

Суханов посмотрел на Греча и отметил, что жена выглядит значительно спокойнее Павла Романовича, который продолжал ходить по кабинету, искоса посматривая на обгоревший ковер.

«Нервы сдают у Паши… Нехорошо. Не ко времени. Впрочем, вероятно, на это у них и расчет».

Кто такие «они», Суханов себе не представлял. Пока он не узнает, кто был исполнителем сегодняшней акции, не говоря уже о заказчике, эти таинственные «они» останутся анонимами.

— Рассказывай, — сказал Суханов, хмуро посмотрев на мэра. — Что случилось?

— Ну ты же видишь. Швырнули в окно.

— Швырнули в окно… — Суханов подошел к своему патрону вплотную. — Как? Кто? Что было до этого? Паша! Ты же понимаешь, что мэру просто так окна не разбивают!

— Конечно, не разбивают.

— А охрана? Милиция? Давай рассказывай все.

— Все было очень весело.

Суханов вздрогнул и обернулся. На пороге кабинета стоял Люсин. На лице его не было обычной улыбки, которой он приветствовал любого, не говоря уже о старых знакомых.

— Все было весело. Сначала орали под окнами…

— Что орали? Кто орал?

— Ну обычную свою ахинею. Вроде того, что Россия — для русских, и весь последующий набор. «Памятники», одним словом.

— Почему вы думаете, что «памятники»?

— Кто же еще? — Люсин поежился. — Господа, пойдемте на кухню. Здесь можно просто дуба дать.

В разбитое окно летели крупные хлопья снега. Они ложились на письменный стол, таяли, оставляя крохотные лужицы, Греч, словно только сейчас заметив непорядок на рабочем месте, метнулся к столу, сгреб в кучу аккуратно разложенные бумаги, сложил их в одну пачку, постучал по столу, выравнивая края, и перенес всю кипу на диван, подальше от окна.

— Спрячь, — посоветовал Суханов.

— Зачем?

— Спрячь, — повторил Андрей Ильич. — Ты что, собираешься здесь сидеть? На морозе?

Греч пожал плечами.

— Так что милиция?

— Милиция приехала сразу…

— Кто именно?

— Как это — «кто»? Дежурные… Осмотрели…

— Запротоколировали?

— Конечно.

— И?

— Пошли на улицу. Вызвали подмогу и пошли.

— И все?

— Да. Охрана внизу у меня стоит… Все, в общем, в порядке… — Греч обвел взглядом кабинет, уже изрядно запорошенный тающим снегом. — Если, конечно, так можно выразиться.

— Да уж… Выразиться ты можешь как угодно, а вот что вы делать собираетесь? Новый год… Е-мое! — Суханов посмотрел на часы. — Паша, надо решать. Или здесь сидеть, мерзнуть, или…

— Слушай, а поехали к Журковским.

— К Толе? — Суханов улыбнулся, впервые за сегодняшний вечер. — А что? Давай. Все поедем?

— Конечно! Наташа! Иди сюда!

Наталья Георгиевна, которая беседовала в дверях с Вересовым, подошла поближе.

— Едем к Толе Журковскому. Здесь рядом.

— Да я знаю. А это все? — Островская махнула рукой в сторону окна. — Так и оставим?

— Я могу выделить человека, — сказал Суханов. — Надежного. Он проконтролирует, чтобы к вашему возвращению все было в порядке. Окна у вас какие?

Суханов шагнул к оконному проему и, прикрывая лицо рукой от летящего с улицы снега, взглянул на рамы.

— Что же ты, Паша, не можешь нормальные рамы поставить? Это знаешь как называется?

— Знаю. «Совок обыкновенный», — ответил Греч.

— Вот. Значит, нет худа без добра. Сделаем тебе заодно приличные рамы.

— Это в Новый-то год? Кто же тут будет в праздник работать?

— Не смеши меня, Паша.

Суханов старался увести разговор в сторону — говорить о рамах, о работягах, о деньгах, о чем угодно, только не о том, что сейчас произошло. Картина событий рисовалась ему в чрезвычайно мрачных тонах. Гречу же знать это его настроение было совершенно не обязательно.

— Все сделают. В лучшем виде. Давайте собирайтесь, я пока позвоню ребятам, к вашему возвращению квартиру не узнаете.

— Все-таки хотелось бы узнать, — заметила Наталья Георгиевна.

— Ну Наташа, мы с тобой что, первый день знакомы? — спросил Суханов, уже нажимая на кнопки телефона.