Росомаха: Оружие Икс

– Да ну…

– Вы спали очень крепко. Я думала, вы потеряли сознание. Потом я подумала, что вы умерли, – сказала она приглушенным тоном. – Но глядя на вас при утреннем свете, я заметила эту зияющую рану у вас на груди.

Кончиком указательного пальца Мико осторожно дотронулась до одной точки на его грудной клетке.

– Вчера ночью она была открыта и кровоточила. К утру зажила. И даже шрама нет.

Он смотрел прямо перед собой; она устроилась на земле рядом с ним.

– Любой другой умер бы.

– Я не такой, как другие.

Она ждала молча. Наконец он заговорил:

– Ты слышала о мутантах, Мико?

– Хай. Но, честно говоря, я никогда не думала, что они существуют. Просто сказки, как двигать вещи силой мысли, или сенсоэкстры…

– Ты хочешь сказать – экстрасенсы. Экстрасенсорное восприятие.

Она кивнула.

– Ну, мутанты реальны. Я знаю, потому что я – мутант. Я обнаружил это – неважно, каким образом, – всего два года назад. Это знание меня изменило, но не к лучшему.

– А ваши способности? У вас они наверняка очень давно?

Он повернул к ней лицо.

– Я всегда понимал, что я другой, даже когда был ребенком. Люди тоже относились ко мне по-другому. Будто они знали, что во мне есть нечто неестественное.

– Отчуждение. Все так себя чувствуют в молодости.

– Но я не молод, Мико. Если бы я сказал тебе, сколько мне лет, ты бы мне не поверила. Разве ты не понимаешь? Во мне было нечто, отличающее меня от других. Я никогда не болел, как другие люди, раны быстро заживали. Но только когда я попал на войну, я обнаружил, насколько я в действительности отличаюсь от всех…

– У вас иммунитет к болезням, и вы совсем не стареете. Разве это может быть проблемой?

– Это проблема. Смотреть, как человек, которого ты любишь, стареет, страдает и умирает, а ты остаешься вечно молодым… Да, это проблема…

Она поморщилась от этого сравнения.

– Понимаю. Это все равно, что смотреть, как умирают отец и мать? – прошептала она.

– Да. Как отец и мать. Только и твои возлюбленные тоже. И даже твои дети, если они у тебя были…

Он прижал кулаки к вискам и закрыл глаза.

– А я даже не знаю, почему я так от всех отличаюсь. Я всем вокруг доставлял неприятности с самого дня рождения. Я не заслужил этот «подарок». Почему именно я?

– Зачем задавать вопрос, если на него нет ответа? – спросила в свою очередь Мико. – Но теперь я понимаю.

– Понимаешь? А ты можешь понять? – резко спросил он. – Я жил в Японии. Я знаком с вашим языком, с вашим обществом, с вашими обычаями. Японцы делают большую ставку на конформизм. В вашем мире я бы еще больше отличался от всех. Такие, как ты, этого никогда не поймут.

Мико покачала головой.

– Не будьте так в этом уверены, Логан-сан. Я тоже знаю, что значит быть изгоем.

– Что, вылетела из третьего класса?

– Вы когда-нибудь слышали о женщинах для отдыха?

– О проститутках?

– Не о проститутках, Логан. О рабынях своих хозяев-японцев. Во время Второй мировой войны солдаты забирали из дома тысячи женщин и использовали их. Моя бабушка была женщиной для отдыха, ее увел с фермы в Корее высокопоставленный офицер и привез в Токио в качестве любовницы. Моя мать была их ребенком.

Рассказывая все это, Мико вертела кольцо на среднем пальце.

– После войны корейцы не принимали этих женщин обратно, потому что они считались опозоренными. Многие родили детей от японцев. Такие дети – изгои в обеих странах, как и их дети, даже сегодня, в наше просвещенное время.

Гул пролетающего высоко над головой реактивного истребителя заставил их ненадолго замолчать. Самолет исчез так же быстро, как появился.

– Вы говорите, что знаете японское общество, Логан-сан, – продолжала Мико. – Вам известно, что детей смешанной национальности не принимают в лучшие школы, какими бы талантливыми или умными они ни были? Вы знали, что нас берут на работу на самые низшие должности в японских корпорациях – секретарш или офис-менеджеров, и выше нам никогда не подняться?

– Поэтому ты пошла на гражданскую службу? – спросил Логан.

– Да. Меня взяли в разведку потому, что я была им полезна. Я владела навыками, которые им нужны – говорила по-корейски без акцента, могла сойти за кореянку при необходимости. Я это делала, выполняя задания в прошлом.

– А теперь ты не на задании?

– Нет, мистер Логан. Сейчас я здесь по личному делу.

– И это личное дело внутри этого комплекса у подножья дамбы?

– Хай.

– Лэнгрем тоже наверняка там.

– Вчера ночью вы сказали, что собираетесь спасти своего друга.

– Я намерен отправиться за Лэнгремом. Это такой глупый, самоубийственный поступок, что, возможно, корейцев удастся провести. Ты можешь пойти со мной и закончишь свое личное дело при условии, что оно не помешает моей задаче. Или можешь попытаться сама выбраться из Северной Кореи.

– Я пойду с вами, Логан. Когда мы отправимся?

– Сегодня ночью, после наступления темноты. Нам потребуется час, чтобы миновать дамбу, и еще два часа, чтобы спуститься с горы и проникнуть внутрь.

– А до тех пор?

– Мы поедим, Мико. Потом отдохнем. Это будет долгая ночь.

– У вас есть аппетит? – спросила Мико.

– Да. После каждого из таких целительных погружений в кому я просыпаюсь голодным, как чертов волк.

– Они поедают его живьем!