Роспись по телу

– Твои действия, Гел?

– Я бы сбежала. Через третьих лиц продала бы квартиру и исчезла бы из поля зрения Бахраха. Думаю, что то же самое сделали бы и остальные девушки.

– А как же тогда все те дела, вся документация, где вы проставляли свои подписи? Выходит, Бахрах был готов к тому, чтобы потерять вас всех, пятерых, в одночасье? – размышляла Юля. – Или как?

– Убили Катю Уткину, Гамлета, – напомнила Рейс. – Разве это ни о чем не говорит? Разве это не означает, что мы все пятеро, не считая Гамлета и остальных, тех, кто был посвящен в эту игру, должны умереть? Поэтому-то я и боюсь, поэтому-то Гел и сбежала из Москвы… На нас началась охота. Яд в конверте хирурга, это что – совпадение? А смерть Уткиной – тоже случайность?

– Но ведь и Бахрах тоже умер, – сказала Земцова. – А Дмитрия избил какой-то неизвестный, который хотел узнать, что в том письме, которое принес ему Роман Георгиевич.

– Значит, о существовании письма или наследства знает кто-то еще…

– Но в Москву-то первым рванул Герман, – осторожно вставила Гел. – И уже завтра утром он придет в «Черную лангусту» и будет искать меня, Гел!

– И не он один… Тот человек, который избил Дмитрия, тоже ищет Гел, но только не в «Черной лангусте», а в «Черном мангусте»…

– Но как узнал о Гел Герман и какое он вообще отношение имеет к этому письму и Бахраху? – удивилась Рейс.

– Абсолютно никакого. Помнишь Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев»? Там отец Федор подслушал о бриллиантах, спрятанных в стул, и отправился на поиски мебельного гарнитура. Вот так и Герман. Он мог увидеть, как Роман Георгиевич вручает Дмитрию конверт и как тот рвет его и бросает в корзину…

– Ему необязательно было это видеть. Дмитрий мог сам ему об этом рассказать. А Герман, не будь дураком и прикинув, что такой человек, как Бахрах, вряд ли станет посылать единственному сыну бессмысленное послание, решил сам, своими глазами прочесть это письмо. Нашел его в мусорном ведре, собрал по кусочкам, прочел, пораскинул мозгами, да и отправился в Москву искать меня… – всплеснула руками Гел. – И теперь за мной охотятся уже два человека.

– Бессмысленная охота… Да и охотники слишком разные… Я вот что думаю, девочки, – сказала Юля. – Если Герман отправился в Москву вслепую, ничего не зная ни о Гел, ни о планах Бахраха относительно своего сына, то тот, другой, знает побольше нас с вами. И мне кажется, что Дмитрий знает этого человека…

– Откуда такое предположение?

– Интуиция подсказывает. И разве не странно, что Дмитрия избили, а никто из администрации ресторана, ни Герман, ни эта рыжая девица, не вызвал милицию? Значит, он сам не захотел этого…

– Или этот человек ему пригрозил.

– Подождите… У него же есть особая примета. Как же я сразу не вспомнила?! Фиолетовое родимое пятно в пол-лица. Так мне, во всяком случае, сказала Лолита, – воскликнула Юля.

– Фиолетовое пятно? Но я тоже где-то уже видела родимое пятно, – нахмурилась Гел. – Ну конечно! Человек на лестнице – когда я спускалась из квартиры Михаила Семеновича. Это было в тот день, когда я прилетела из Москвы и обнаружила Бахраха мертвым в его квартире… Точно! Это был высокий человек, в годах, какой-то неприбранный и с огромным пятном на щеке. У него в руках еще был пакет с вишней. Вишня рассыпалась, потому что я налетела на этого человека. И чуть не сбила его с ног. После этого мы вместе собирали вишни на ступенях.

Юля задумалась. Она не верила в такие совпадения: человек с родимым пятном избивает Дмитрия, и человек же с родимым пятном поднимается по лестнице в сторону квартиры, где лежит покойный Бахрах… И если это настоящий преступник, то зачем же ему рисоваться с этим пятном? Да еще с вишней…

– Пятно может быть ненастоящим… – предположила она. – А вот если мы найдем тот пакет из-под вишни, а на нем сохранились отпечатки пальцев человека с пятном, да если еще окажется, что отпечатки… Вот это да! Девочки, вы оставайтесь здесь и ждите меня, а я сейчас позвоню Шубину и попрошу его, чтобы он отвез меня в тот дом, где жил Михаил Семенович. Гел, как выглядел пакет?

– Обыкновенный, коричневый, из плотной бумаги…

В передней раздался звонок. Все испуганно переглянулись. Юля первая пришла в себя и подошла к двери.

– Кто там? – спросила она, боясь заглянуть в глазок и знаками показывая Гел и Жене, чтобы они прижались к стене. – Кто там, я спрашиваю?

– Это я, открывайте… Открывайте, я вам говорю! – послышался жалобный и в то же время злой женский голос. – Я знаю, что вы там… вдвоем!

Юля распахнула дверь и увидела рыдающую Наташу Зиму.

– Вторую ночь… Вторую ночь он уже проводит с тобой…

Наташа подалась вперед, но, увидев Женю Рейс и Гел, растерянно остановилась.

– А Шубин где? С вами? Игорь!

– Его нет здесь, успокойся. Хочешь выпить чего-нибудь? – Юле стало не по себе. Ведь приди Наташа прошлой ночью, сцены было бы не избежать.

Наташа вытерла слезы и прислонилась к стене. Щеки ее пылали от стыда. Она поняла, что уж этого скандального визита Земцова ей точно не простит.