Россия и Европа. 1462-1921. В 3-х книгах

На протяжении 1550-х в России существовало правительство, во главе которого стояли молодой окольничий Алексей Адашев, пользовавшийся до 1560 года исключительным доверием царя, и не­стяжатель протопоп Сильвестр.

Курбский, если и не входил в него формально, разделял его по­зиции и планы реформ. Помимо отзывов князя Андрея, однако, о де­ятельности нового правительства можно судить по его реформам.

Из этих бесспорных фактов мы и будем здесь исходить, а термин Правительство компромисса поможет нам избежать двусмысленнос­ти, связанной с проблематичностью Избранной Рады.

Глава четвертая Перед грозой

Великая реформа

Чтобы войти в курс дела, вспом­ним, как управлялась русская земля до реформы 1550-х. Она дели­лась на области, носившие название уездов. Внутри уездов были две категории владений, каждая со своим особым управлением. Имени­ями крупных лендлордов — церкви и боярства — управляли, как и повсюду в Европе, они сами — на основании иммунитетов (в Моск­ве их называли по-татарски «тарханами»). Центральная власть была

С. В. Бахрушин. Избранная Рада Ивана Грозного, Научные труды, т. 2, М., 1954.

И.И. Смирнов. Очерки политической истории русского государства 30-50-х гг. XVI ве­ка, М. — Л., 1958.

s Isabel de Madariaga. Ivan the Terrible, Yale Univ. Press, 2005.

бессильна их контролировать. Ее агенты по традиции «не въезжали ни во что», т.е. не имели права вмешиваться. И потому правили здесь не столько законы, сколько знакомая нам «старина».

Другую половину уезда составляли земли крестьянские и помещи­чьи. Здесь всем распоряжалась центральная власть в лице своих на­местников, в просторечии «кормленщиков». Эти присылались из Мос­квы, обычно на год или на два. Они обеспечивали порядок, судили и собирали налоги при помощи своей частной администрации, холо­пов, которых возили с собою из уезда в уезд. Свой «корм», т.е. содер­жание, они тоже собирали сами, правительство им ничего не платило.

Знатнейшие семьи жестоко конкурировали между собою за «кормления»,что неудивительно: если наместник попадал в богатый уезд, то за какой-нибудь год мог сделать состояние. Не столько за счет лимитированных сверху «кормов», сколько путем злоупотреб­лений. Гражданские дела в уезде выигрывал обычно тот, кто давал ему большую взятку. Самые бессовестные из наместников вели себя еще непристойнее. Подбрасывали, например, труп во двор крестья­нина побогаче, а потом разоряли его судебными издержками. Не­сколько сфабрикованных дел давали больше дохода, чем весь «корм». А надзор за торговлей! А таможенный контроль!

Легко представить себе, каков был порядок в уездах, если корм­ленщики, можно сказать, жили беспорядком. И больше всех страдали, конечно, те, у кого было что отобрать, — «лутчие люди» русской дерев­ни. Само собой крестьяне не молчали. Едва наместники «съезжали с кормления», их сопровождали в Москву тучи жалобщиков. Москов­ские суды были завалены исками. Еще со времен Ивана III правитель­ство, как мы помним, старалось обуздать кормленщиков. Было, на­пример, введено обязательное участие в суде выборных «целоваль­ников». Но помогало это, видимо, слабо. Во всяком случае, как свидетельствует летопись, «многие грады и волости пусты учинили на­местники и волостели. Из многых лет презрев страх Божий и государ- ские уставы, и много злокозненных дел на них учиниша. Не быша им пастыри и учители, но сотвориша им гонители и разорители».6

6 АЛ Зимин. Реформы Ивана Грозного, М., i960, с. 435.

Часть первая

КОНЕЦ ЕВРОПЕЙСКОГО СТОЛЕТИЯ РОССИИ

Очевидный парадокс. Государство крепло, расходы его росли: разветвлялась столичная бюрократия, началось формирование ре­гулярной армии, неотъемлемой частью войска становилась артилле­рия. За все это надо было платить. И деньги были — страна пережи­вала бурный экономический подъем, люди богатели. Только прави­тельству от этого проку было мало. Одна половина земель была «отарханена» и налогов, стало быть, не платила, а другую «пусты учинили» кормленщики. Короче, традиционная административная система оказалась в XVI веке безнадежным анахронизмом. Все со­глашались, что нужна радикальная реформа. Но какая?

Перед только что пришедшим к власти Правительством компро­мисса открывались две возможности. Первая вполне соответствова­ла бы патерналистской государственности. Почему бы в самом деле не заменить любительскую и временную администрацию кормлен­щиков постоянной администрацией губернаторов (или воевод, как их именовали в Москве XVI века), назначаемых сверху, и содержать этот аппарат за счет казны?

Вторая возможность была прямо противоположна первой. Со­стояла она в том, чтобы логически развить европейскую традицию Ивана III, превратив «целовальников» из простых присяжных засе­дателей в наместничьих судах в полноправных судей. Более того, в «земские», т.е. выборные правительства, поручив им всё управле­ние уездами, включая сбор государственных налогов.