Россия и Европа. Т.2

Без «благих законов», однако, даже лучшие намерения царя сто­ят копейку. «Власть, нестесненная [ими]», неминуемо раньше или позже превращается в «людодерство», а тирания, по Крижаничу, спо­собна испортить все — вплоть до нравов народа и даже демографиче­ской ситуации в стране: «Тирания — источник того, что Русь редко на­селена и малолюдна. Могло бы на Руси жить вдвое больше людей, ес­ли бы правление было помягче».⁸⁴ Потому и посвящает он, как веком позже сделал Монтескье, все свои теоретические изыскания спосо­бам институционального предотвращения тирании. Массу интересно­го и совершенно для времени Крижанича нового найдет об этом предмете читатель в первой книге трилогии. Коротко говоря, раскре­пощающие общество «благие законы» есть, как он думал, второе ус­ловие создания «правового государства» (этого условия Петр не вы­полнил. Противореча самому себе, а не только Крижаничу, он «хотел, чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно».⁸⁵

Юрий Крижанич.

Цит. соч., с. 643.

Там же, с. 381.

Там же, с. 559.

в.О. Ключевский

. Цит. соч., т. з, с. 221.

Третье условие — это забота о «черных людях», создающих бо­гатство страны. «Ибо самыми многолюдными и богатыми бывают те державы, где лучше всего развиваются промыслы черных людей, что, как мы видим, происходит в Голландии и Французских зем­лях».⁸⁶ Расцвет ремесла, однако, требует квалификации работни­ков. Для этого Крижанич предлагает приглашать инструкторов из Европы (не иностранных купцов, от них он как раз предлагал избав­ляться), гарантируя им парадоксальное для Запада, но очень сущес­твенное для Московии право свободного возвращения на родину. Но приглашать их с условием, чтобы каждый оставил после себя не­сколько обученных русских мастеров⁸⁷Некоторые историки очень веселятся, толкуя об этих рекомен­дациях Крижанича. Ну как же, в одно и то же время человек восста­ет против «чужебесия», рекомендует изгонять иностранных куп­цов — «немцев», как называл он их скопом, — и приглашать тех же немцев в качестве инструкторов и инженеров. Логично ли? Конечно, они снисходительно прощают ему непоследовательность: все-таки XVI! век, темнота, почти Средневековье...

Между тем эту, четвертую рекомендацию Крижанича Петр при­нял буквально. Вспомним, кого выписывал он из-за границы. Раз­ве не кораблестроителей, мореходов, фабричных мастеров, гор­ных инженеров, короче, именно инструкторов — согласно реко­мендации Крижанича? Чтобы понять ее действительный смысл, усвоенный Петром, нужно иметь в виду, что даже те в Московии, кто не отнЛился к Европе как к еретической заразе, видели в ней лишь нечто подобное гигантскому супермаркету, полному неведо­мых на Руси предметов роскоши и технических новинок. Другими словами, относились к Европе потребительски. Крижанич реко­мендовал придать ей своего рода педагогический статус. Из по­требителей стать учениками. И не просто стать, а почувствовать себя учениками. Это, конечно, полностью противоречило моско- витскому высокомерию, «самообожанию», как назовет его впос­ледствии B.C. Соловьев. Но разве не смиренной ученицей вернул Россию в Европу Петр?

86

Юрий Крижанич. Цит. соч., с. 569.

о 7

Там же. с. 406.