Россия и мусульманский мир № 12 / 2017

Приведем анализ роста террористических настроений в (обычно именуемой в качестве «самой демократической») стране, который дал профессор Джеймс Фокс из Бостонского университета (2011): «В американском обществе существует определенное число людей, которые озлоблены на окружающий мир, полностью им разочарованы, считают свою жизнь разрушенной и не хотят больше жить… И решают жестоко отомстить тем, кто, по их мнению, несет ответственность за их неудачи и не дает им шанса справиться с жизненными проблемами. Выбирая между суицидом и кровавой расправой, они, как правило, выбирают и то, и другое». Как известно, количество таких «случаев» нарастает из года в год. И эти теракты (Ланзы – в США, Брейвика – в Норвегии, Виноградова – в Москве и им подобных представителей титульных этносов) не имеют никакого отношения к исламскому терроризму. Может быть, стоит подумать о том, что, кроме внешних причин роста агрессивности населения, существуют и некие внутренние?

Практически всё развитие человечества и все смены общественно-экономических формаций шли под лозунгами борьбы с несправедливостью и сопровождались попытками утверждения новых, более справедливых – экономических и социально-психологических – отношений между людьми. Но лозунги существовали сами по себе, а общественно-экономические отношения сами по себе, постепенно дискредитируя провозглашенные некогда идеи.

В процессе истощения потенциала тех или иных лозунгов всё более явно проявлялось, что не только высокие идеи, но и стремление к власти и алчность, как отмечал Ф. Энгельс, были и есть главными силами прогресса. Именно стремление к власти и алчность властных структур неизбежно приводили вначале к дискредитации высоких лозунгов и идей, и затем – к закономерной смене социально-экономических отношений и формаций.

Возможно, аналогичный процесс мы наблюдаем и сейчас, так как всё еще провозглашаемые демократические принципы и лозунги всё больше не соответствуют тому, что демонстрируют реальная жизнь и реальная политика. Необходимо принять как данность, отбросить иллюзии и последовательно разъяснять идущим нам на смену поколениям: не идеи равенства и братства, и даже не идеи справедливости определяют индивидуальную и общественную жизнь, включая страны и народы, а жесткая конкуренция. И по мере истощения природных ресурсов планеты эта конкуренция будет только нарастать.

4. Качественная трансформация террористических организаций

В предшествующий период террористические организации различного толка существовали преимущественно в глубоком подполье и осуществляли свои «вылазки» в форме одноразовых терактов. С этой точки зрения история запрещенного в России «Исламского государства» (с рядом захваченных территорий и собственной регулярной армией) демонстрирует качественно новый этап развития современного терроризма.

Рассмотрим вначале предысторию ИГИЛ, хотя это и не так просто. Эта история еще не завершена, фрагментарна и противоречива. Попытаемся изложить ее с минимумом эмоциональных оценок. Точная дата создания этой организации неизвестна. Считается, что ее основой стала одна из радикальных исламских (суннитских) группировок, которых в период между иракскими войнами было множество. Дополнительно большинство аналитиков связывают появление ИГИЛ с партией Арабского социалистического возрождения «Баас», во главе которой долгое время стоял Саддам Хусейн. В основе идеологии «Баас»

лежали идеи арабского национализма (суннитского толка) и социализма. Нужно напомнить, что именно при Хусейне (после длительной колониальной и полуколониальной истории страны) уровень жизни в Ираке стал одним из самых высоких в арабском мире, а уважение к армии было поднято на небывалую высоту.

После захвата Багдада американские войска привели к власти шиитское большинство и начали проводить повальные «чистки» и увольнение членов и сторонников партии «Баас» из всех госструктур. «Я сказал лидерам партии “Баас”, что отныне путь в правительство для них закрыт», – признал бывший глава американской администрации в Ираке Пол Бремер. В результате тысячи чиновников всех рангов, офицеров и полицейских, составлявших ранее элиту иракского общества, остались без работы, утратили свой материальный и общественный статус и продолжали подвергаться преследованию как оккупационными войсками, так и радикальными шиитскими фанатиками.

Кроме того, не будем забывать, что это Восток, где такие понятия, как вера, статус, иерархия, родство, почитание старших и начальников, имеют совсем иной социальный и индивидуальный смысл и содержание. Многим из бывших столпов иракского общества, партии и армии пришлось посидеть в тюрьме и скрываться от угрозы смертной казни. Самое главное – их самих, их семьи, их детей, а возможно, и внуков – лишили исторической перспективы. Поэтому у многих из них не было иного выбора, кроме как обратиться к идее вооруженной борьбы за власть.