Читаем Россия и мусульманский мир № 12 / 2017 полностью

Россия и мусульманский мир № 12 / 2017

Думаю, что накануне юбилея Октября 1917 г. стоит вспомнить и без излишней стыдливости рассказывать современной молодежи, что происходило в одной, очень верующей и богобоязненной, православной стране 100 лет назад, когда был провозглашен лозунг: «Свобода, равенство, братство» и без какой-либо религиозной подоплеки была объявлена непримиримая борьба за новую справедливость под лозунгами: «Фабрики рабочим!», «Землю крестьянам!», «Власть народу!», «Мир хижинам – война дворцам!», «Да здравствует красный террор!» и т.д. И при отсутствии радио, телевидения, Интернета и прочих современных СМИ эти идеи в самые короткие сроки всколыхнули огромную страну, и миллионы оболваненных людей бросились в кровавую битву.

Пролетарская и сельская беднота, у которой никогда не было такой исторической перспективы, легко поверила, что она и есть самый передовой класс – «могильщик капитализма». А все остальные единоверцы – интеллигенция, зажиточные крестьяне, привыкшие работать с восхода до заката, люди, которые умели что-то делать и создавать, верой и правдой служившие Отечеству солдаты и офицеры – были обозначены как «буржуазия и ее прихвостни» и обречены на уничтожение. И вовсе не только как класс, а на физическое уничтожение.

Сравним размах событий. По современным данным, представленным в 2015 г. правозащитными организациями Сирии и Ирака, общее количество жертв ИГИЛ составляет около 20 тыс. человек, в том числе женщин, детей и муфтиев. Одновременно с этим ими были осквернены десятки религиозных святынь и памятников истории.

В период Гражданской войны в России (1917–1922) были убиты и умерли от ран 2,5 млн, погибли в результате террора 2 млн, умерли от голода и эпидемий 6 млн, были вынуждены бежать из страны более 2 млн человек. Из 77 тыс. церквей, действовавших в России в 1914 г., к 1948 г. были разграблены и разрушены более 63 тыс. Только в 1937 г. были арестованы 136 900 православных священнослужителей, из них расстреляны 85 300 человек.

Пролетариат был просто опьянен идеей всеобщего равенства, провозглашения его самым передовым классом и наделение его правом на насилие над «враждебным классом». Патологически поверив в эту историческую иллюзию, до этого достаточно толерантный и богобоязненный народ отказался от веры предков и погряз в крови. Но идея новой справедливости была крайне соблазнительной. Воодушевленные этой идеей в ряды Красной армии, карательных отрядов и ЧК вступали тысячи высокообразованных людей, офицеров, студентов, творческой интеллигенции и даже романтически настроенных представителей крупного капитала. И ведь искренне боролись за торжество справедливости, расстреливая классовых врагов целыми семьями, включая малолетних детей, как исходно враждебный класс. Старшее поколение еще помнит, чем это закончилось. То, что пришло на смену коммунистическому режиму (1991), вначале было воспринято с воодушевлением, но по мере бескомпромиссного слома всего старого «с водой выплеснули и ребенка» – традиционные для России идеи и образы будущего были отвергнуты, а новых так и не появилось.

8. «Перемен требуют наши сердца…»

Мы все еще действуем на (выдвинутой младореформаторами в качестве основной) платформе экономизма и недооцениваем роль и силу идей. И пока ничего не противопоставили идеологии так называемого «Исламского государства» и ему подобных. Предшествующий и современный опыт человечества со всей очевидностью демонстрирует, что ни общая территория, ни общий язык, ни общая история не делают конкретный социум единым народом. Только обращение в общее будущее является главным консолидирующим фактором, и этот образ должен быть ясным и привлекательным.

Идея справедливости – это не только лозунг, но и маркер. Дискуссия о справедливости и периодическое усиление несправедливости идут на протяжении всей истории человечества параллельно. Однако усилие этой дискуссии является маркером потребности перемен. Демократия – это весьма противоречивый общественный институт, так как провозглашенные ею лозунги свободы, равенства и братства, так же как идеи справедливости и равенства возможностей все меньше подтверждаются в реальной жизни. Относительно уверенно можно сказать только одно: смыслы жизни и справедливость не находят, а обретают в борьбе, но эта борьба должна вестись цивилизованными методами.