Читаем Россия и православный Восток. Х – начало ХХ вв. полностью

Крестовые походы явились переломным событием в истории Византийской империи; они нанесли ей такой удар, от которого она так и не смогла оправиться. История Византии после 1204 г. – это история политического упадка империи, которая просуществовала в качестве сравнительно небольшого по площади государства еще два с половиной столетия. Если в военно-политическом отношении Византия никейского и палеологовского времени была слабым государством, вынужденным постоянно заключать союзы то с европейскими государями, то с османами, чтобы сохранить остатки своих территорий, то в области культуры мы наблюдаем удивительный расцвет. В это время создаются философские и богословские трактаты, шедевры архитектуры и монументальной живописи, при дворах императора и князей собираются кружки интеллектуалов. В XIV в. разгораются исихастские споры, и движению исихазма суждено оказать огромное влияние на духовную культуру славянского мира и Руси.

По мере ослабления Византии происходит укрепление государственной самостоятельности южнославянских государств – Болгарии и Сербии, сопровождающееся провозглашением их церковной независимости от Константинополя и учреждением патриаршеств. На Руси происходят несколько иные процессы: ведь Киев был подчинен Константинополю только в церковном отношении, и это подчинение не влекло за собой какой-либо политической и экономической зависимости. В 1300 г. русская митрополичья кафедра была перенесена во Владимир, а в 1328 г. в Москву. Митрополиты стремились идентифицировать свою политику с политикой московских князей. Борьба за императорский престол, смена императоров и патриархов в Константинополе, а также подъем Великого княжества Литовского определили церковно-политические отношения Византии и Руси в XIV в. С 1362 г. Киев оказался на литовской территории. Все попытки Византии вовлечь Литву в свою орбиту потерпели крах: в 1386 г. сын Ольгерда Ягайло принял римско-католическую веру и женился на польской королеве. В июне 1354 г. митрополитом Киевским и всея Руси был поставлен Алексий, а уже через несколько месяцев после свержения императора Иоанна VI Кантакузина новый патриарх Каллист посвятил в Киеве кандидата Литвы и князя Ольгерда митрополита Романа. Через год или два в Константинополе было решено, что юрисдикция Романа будет ограничиваться Литвой, а Алексий сохранит титул митрополита Киевского и вся Руси. В 1375 г. Константинопольский патриарх Филофей посвятил кандидата Ольгерда, Киприана, в митрополита Киева, Литвы и Руси, что повлекло за собой кризис в отношениях Руси и Византии. Негодование русских князей приняло угрожающий характер после смерти Алексия в 1378 г. Смутное время окончилось только в 1390 г., когда Москва приняла в качестве митрополита Киприана.

Несмотря на очевидный закат империи, византийские государственные и церковные политики продолжали твердо держаться своих традиционных взглядов на устройство восточно-христианского мира. В 1394-1397 гг. Константинопольский патриарх Антоний IV отправил письмо в Москву князю Василию I, обвиняя его в том, что он заставил митрополита опустить имя императора в диптихах Русской церкви. Василий отвечал, что «у нас есть Церковь, но не император», на что получил пространное наставление от патриарха, гласящее, что христианам нельзя иметь Церковь, но не иметь империи; эти понятия неразделимы. Император помазан святым миром, он посвящен как царь и император ромеев, то есть всех христиан. Только император является владыкой ойкумены; остальные правители имеют лишь местное значение. Следовательно, московский князь своим поведением отвергает сами основы христианского закона. В этом документе мы видим редкое по своей категоричности и ясности выражение теории византийской ойкумены, той универсалистской идеологии, которая была унаследована византийцами из Рима и сохранена неизменной на протяжении 10 столетий.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Впервые в Библии
Впервые в Библии

Библия — это книга, в которой всё — в первый раз. Кто-то плачет, кто-то смеется, кого-то ненавидят, кого-то любят, и все это — впервые. Так кто они, эти «первые»? Что они думали, чего хотели? Библия не отвечает на эти вопросы подробно, она немногословна. Но Меир Шалев, вдумчиво перечитывая истории этих «первых», вскрывает их сокровенные чувства, потаенные мысли, подспудные мотивы. Он ведет нас в мудрые глубины библейского текста, и мы благодарны ему за это волнующее, драматическое, полное неожиданностей и открытий путешествие.Библия — это книга, в которой всё — в первый раз. Кто-то плачет, кто-то смеется, кого-то ненавидят, кого-то любят, и все это — впервые. Так кто они, эти «первые»? Что они думали, чего хотели? Библия не отвечает на эти вопросы подробно, она немногословна. Но Меир Шалев, вдумчиво перечитывая истории этих «первых», вскрывает их сокровенные чувства, потаенные мысли, подспудные мотивы. Он ведет нас в мудрые глубины библейского текста, и мы благодарны ему за это волнующее, драматическое, полное неожиданностей и открытий путешествие.

Меир Шалев

Религиоведение / Образование и наука