Россия и русские. Книга 2

На первый взгляд Гражданская война в России шла между двумя сторонами — белыми и красными. Однако на самом деле в этой войне было много других участников, оторванных от нормальной жизни революционными событиями и ставших жертвами расколотого на мелкие фрагменты общества. Может быть, здесь вообще неуместно слово «общество», так как связи между отдельными его частями были нарушены, взаимная вера утрачена, а большинство людей были заняты проблемой выживания. Вся империя распалась на отдельные регионы и этнические группы, а порой и просто на отдель-ные. селения, брошенные на произвол судьбы и обреченные на борьбу с враждебным внешним миром, которому они уже не могли доверять.

Горожане, в том числе и рабочие, находились далеко не в лучшем положении. Если раньше они всецело зависели от многочисленных и достаточно сложных связей, характерных для индустриального общества, то теперь превратились в небольшие изолированные группы, живущие в нищете, отапливающие жилище сломанной мебелью и обменивающие оставшееся добро на зерно, картофель и молоко, чтобы хоть как-то выжить. Писатель Евгений Замятин описывает Петроград как город «ледников, мамонтов и пустынь», в котором «завернутые в шкуры, в пальто, в одеяла, в лохмотья — пещерные люди отступали из пещеры в пещеру»^{111}

. А крестьяне, которые хоть и с трудом, но все же могли обеспечить себя продуктами, окончательно покинули рынки и старались производить не больше того, что им требовалось для поддержания жизни. При этом они не расставались с привезенным с фронта оружием и оказывали сопротивление всякий раз, когда какие-нибудь случайные власти посылали к ним вооруженные отряды для заготовки продовольствия. Впрочем, защита им нужна была не только от властей, но и от хищных и жестоких соседей.

Именно в таких сложных условиях разворачивались военные действия между белыми и красными. У красных были значительные стратегические преимущества, которые и привели их в конце концов к окончательной победе, несмотря на все ошибки. Они располагались в самом сердце России с многочисленным населением и главными промышленными городами, производящими оружие и боеприпасы. Разворачивая военное наступление из центральной части страны, их армии имели возможность поддерживать между собой связь, координировать действия и быстро перемещаться от одного фронта к другому. Белые же, напротив, дислоцировались на отдаленной, малонаселенной периферии бывшей империи, где не было крупных индустриальных центров, и к тому же зачастую им приходилось иметь дело с людьми нерусского происхождения, которые им не всегда полностью доверяли. Кроме того, силы Белого движения были практически изолированы друг от друга и не могли эффективно координировать свои действия.

Их единственное преимущество заключалось в наличии большого количества квалифицированных офицеров старой армии да в финансовой поддержке союзников России по Первой мировой войне. Если бы у них было компетентное военное руководство, а также общая объединяющая их цель, они могли бы лучше использовать те моменты, когда в их руках оказались значительные ресурсы, как, например, когда Колчак захватил промышленные центры Урала или Деникин овладел огромным сельскохозяйственным регионом в черноземной полосе России.

Однако этого не случилось. Вожди Белого движения оказались совершенно неспособны соединить политические и военные аспекты своей борьбы, что само по себе является первостепенным делом в любой гражданской войне, исход которой во многом зависит от доверия местного населения. Тем более что красные немало потрудились, чтобы испортить отношения с населением, причем как с рабочими, так и с крестьянами, которые уже однажды оказали им поддержку. Так, например, зимой 1918—1919 гг. вспыхнули антибольшевистские народные волнения на Урале и в Поволжье, а в самом начале 1919 г. против них восстали возмущенные политикой «расказачивания» казаки Дона и доведенные до отчаяния жестоким обращением украинские крестьяне. В обоих случаях белые заняли эти территории, но быстро утратили доверие населения по причине собственной жестокости. Правда, проявленная ими по отношению к местным жителям жестокость была не столь методичной, однако не менее болезненной и разрушительной, чем у красных^{112}.