Россия и русские в мировой истории.

Украина, взяв на себя роль ликвидатора СССР, провозгласила себя и <учредителем> СНГ. Однако Украина так и не стала настоящим членом СНГ – она не подписала Устав СНГ и Договор о коллективной безопасности. С самого начала именно позиция Украины вела к тому, чтобы не сохранились не только единые вооруженные силы, но даже не было бы <объединенных>. Политика Украины в целом за истекшее десятилетие была нацелена на то, чтобы СНГ как структура, удерживающая военно-стратегический и геополитический ареал исторического государства Российского, стала номинальной. Украина приняла участие в оформлении соглашения ГУАМ, получившего название по первым буквам названий составляющих его членов – Грузии, Украины, Азербайджана и Молдовы. Это региональное объединение без России стран Черноморско-Каспийского

439

бассейна – важнейшего стратегического региона, созданное в противовес СНГ государствами, открыто заигрывающими с НАТО, США и Турцией, откровенно проявляющей идеи исторического реванша.

Украина подписала Хартию Украина – НАТО, где содержится формулировка о стратегической цели Украины – интеграции в <атлантические структуры>. Ратификация Договора России с Украиной сняла ряд объективных препятствий для вступления ее в НАТО, так как формально, хотя и в формулировках, позволяющих двусмысленное толкование, признала сегодняшние границы Украины. Сразу после подписания этого договора (до ратификации), символизировавшего уход России с Черного моря, там были назначены совместные маневры с НАТО <Си-Бриз>, первоначальный сценарий которых предполагал отработку защиты целостности Украины от посягательств иностранной державы, а именно отторжения Крыма <соседней державой>.

По всем канонам оценки статуса международного договора Договор между Россией и Украиной, ратифицированный в 1999 году, не удовлетворяет признакам <договора о дружбе>. В нем отсутствует самый главный для сегодняшней ситуации пункт – обязательство не вступать в блоки и союзы, враждебные друг другу, и не допускать на свои территории вооруженные силы третьих держав. Вскоре председатель Совета по национальной безопасности Украины высказал свое мнение о будущем Украины: <НАТО не должна оставить бывшие республики СССР один на один со своей безопасностью>. Последовавшие контакты с НАТО подтвердили эту устойчивую тенденцию в политике Украины, которая особенно укрепилась после выборов президента и последовавшего парламентского переворота, когда вопреки регламенту оппозиция была отстранена от принятия решений.

Эти события подхлестнули не только <атлантическую>, но и пророссийскую тенденцию. Поэтому Украина – объект приложения колоссальных политических, финансовых усилий и <демократических> ухаживаний США. США самым пристальным образом контролировали ситуацию и перипетии с проблемой автономии Крыма и статусом Севастополя. Еще до разгрома Киевом пророссийских крымских государственных структур они сформулировали с завидной жесткостью свою позицию: Вашингтон непременно должен быть четвертым участником, если к диалогу Крыма и Украины присоединяется Россия. <Неовильсонианская политика> действовала по пункту 6 Программы Вильсона, подчеркивая <иностранный> статус Черноморского флота. Но Шестой флот США, нарушая Конвенцию о Черноморских проливах, многократно входит в Черное море. Британский министр обороны М. Ривкин заявлял, что вовлечение Украины в партнерство с НАТО должно стать логическим завершением распада СССР. Конгресс США перенацелил стратегию финан-

440

сирования на Киев, чтобы предупредить всеми средствами любые интеграционные тенденции с Россией, которая вместе с Украиной стала бы опять <империей>, то есть супердержавой.

С геополитической точки зрения православная Украина уже оказывается зажатой в знакомые исторические тиски между <латинской> Галицией и крымскими татарами, поощряемыми из Львова и Стамбула, из которых она вырвалась однажды только через Переяславскую Раду. Но осуществить полное геополитическое и духовное разъединение русских и украинцев (эту давнюю цель не раз откровенно формулировал 3. Бжезинский) можно, лишь вытеснив Россию из Крыма и Севастополя, что будет и окончательным решением Восточного вопроса с поражением России и славянства. Это прекрасно понимали в XIX веке – от поэта Г. Державина до героев Севастопольской обороны и канцлера А.М. Горчакова. Его 200-летие Россия отметила пышными речами министра иностранных дел и договором с Украиной – отречением от Крыма и Севастополя, что выглядело почти фарсом, ибо именно черноморские позиции России и отмена унизительных последствий крымского поражения были делом жизни блистательного русского дипломата.