Россия и русские в мировой истории.

легитимизации действий НАТО, которую сделали США на первом этапе в ходе <миротворчества> в югославской драме. Первопричиной трагических событий в самой Югославии является скоропалительное признание субъектов Югославской Федерации вопреки духу и букве Заключительного акта Хельсинки, а в случае с Боснией и Герцеговиной – вопреки самой боснийской Конституции, которая допускала изменение статуса республики только при единогласии отдельно опрошенных трех общин – сербской, хорватской и мусульманской. Это лишило права на самоопределение сербов, ставших, как и русские, народом, разделенным на своей исторической территории на шесть квазигосударств. Боснияи Герцеговина – искусственное порождение коммунистического государственного строительства – немедленно взорвались в момент разрушения союзной Югославии. На этапе, когда у США и НАТО еще не созрело окончательно решение открыто вторгнуться в конфликт военными действиями, в самой НАТО признавали опасность предыдущих решений. Эти сомнения отражали реминисценции этики холодной войны, управляемого и предсказуемого периода международных отношений, в котором блоковые противостояния регулировались дозированным реагированием как спектакль.

В целом эволюцию американского отношения к югославскому кризису следует рассматривать в контексте многоуровневого продвижения на Восток, превращения нынешней Восточной Европы в Западную, а западных регионов исторического государства Российского – в <Восточную Европу>, что предупреждало возрождение Центральной Европы как соблазна для германской политики, получавшей огромные возможности, впервые не связанные с агрессией и захватом. Поэтому безопасность атлантического мира трактовалась не столько в военных измерениях, сколько в смысле геополитических границ (контроль за подступами к важнейшим выходам к морям) и как гарантия окончательного втягивания новых территорий в цивилизационный леволиберальный мир, который когда-то был <Европой Петра>. К тому же НАТО действительно стояла перед дилеммой: либо расширение и ответ на новые реальности, либо роспуск, как писал 3. Бжезинский570.

На рубеже 90-х годов, когда Вашингтон еще следовал классической дипломатической этике и не осмеливался объявлять части СССР зоной своих прямых интересов, сторонники американской доминирующей роли в мире уже отстаивали мнение, что Соединенные Штаты не должны оставить этот регион без участия, не должны предоставить России монопольное право на поддержание безопасности в соседних с ней государствах. Из предназначенных для внешнего

""Brzesinski Z. NATO – Expand or Die? The New York Times. 1994, Dec. 28.

482

потребления аргументов выдвигались опасность возможной эскалации конфликтов в бывшем СССР и серьезные проблемы перед НАТО и США, если Иран и Турция окажутся вовлеченными в один из конфликтов в Центральной Азии и на Кавказе; рост конфликтогенности в России, на Украине, в Казахстане, обладающих ядерным оружием, что представляет прямую угрозу Западу; стремление России провозгласить протекторат над бывшими республиками. Указанную точку зрения активно защищал влиятельный в Государственном департаменте бывший посол США в России Дж. Мэтлок, полагавший невозможным для США уйти из Европы и <отдать под контроль России территорию бывшего СССР>, <так как хранящиеся в этом регионе арсеналы всех видов оружия являются самым опасным источником нестабильности и требуют от Запада строжайшего мониторинга всего происходящего>. Контроль территории бывшего СССР, по Мэтлоку, должен был перейти к США. Такое косвенное объявление о стратегических интересах США в этом регионе проявилось в полной мере в последующий период. Зависимость интересов США от их глобальной вовлеченности подчеркивал бывший министр обороны Дж. Шлезингер: <Соединенные Штаты как великая держава взяли на себя задачу поддержания международного порядка. Отказ от основных обязательств невозможен, так как это не позволит США выполнить

свою основную задачу>.