Россия собирает своих евреев

Увлеченные открывшимися перспективами участники, виленского собрания проявили излишний размах в финансовых вопросах. Они сочли, что расходы делегатов должны быть значительными – по их оценкам выходило 10 980 рублей в год, – особенно если потребуется жить в столице и часто бывать у высших сановников. Поэтому собравшиеся единодушно постановили обложить налогом такой предмет роскоши, как серебряные безделушки, которыми евреи украшали свои киттели – белые шелковые рубахи без правого рукава, одеваемые в торжественных случаях и в дни религиозных праздников. Правительство было сильно встревожено, узнав об этом их шаге из запоздалого сообщения виленской ассамблеи. Всякие официально не разрешенные денежные поборы всегда осуждались российскими властями. Более того, такие поборы со стороны еврейских общин были прямым нарушением статьи 51 «Положения» 1804 г. Поэтому в октябре 1818 г. из Петербурга распорядились, чтобы полиция в губерниях пресекла эти сборы и изъяла уже собранные средства[558]

. При этом власти разгневала совсем не готовность евреев платить дополнительный налог, а их самоуправство. Кончилось тем, что 30 января 1819 г. князь Голицын все-таки разрешил этот сбор в виде добровольного пожертвования на содержание депутатов[559]

.

В чем же заключались функции депутатов еврейского народа? Для ответа на этот вопрос следует рассмотреть, как их воспринимало, с одной стороны, российское государство, а с другой – еврейские общины. С официальной точки зрения, институт депутатов представлял собой механизм наблюдения и контроля за еврейскими общинами. Это была, в первую очередь, точка зрения князя Голицына, постепенно прибравшего к рукам все дела, касающиеся евреев. Он не только оставался главноуправляющим Департамента духовных дел иностранных исповеданий, но и получил от царя распоряжение взять на себя управление всеми делами еврейских общин, кроме уголовных преступлений и тяжб по вопросам о частной собственности[560]

. Это имперское бюрократическое сооружение, ведавшее делами евреев, приобрело еще большие масштабы, когда Голицын был назначен главой нового, так называемого Объединенного министерства. В него входили бывшие Министерства народного просвещения и духовных дел (в том числе Святейший Синод и Департамент духовных дел иностранных исповеданий). Как и раньше, за исключением уголовных дел и исков, касающихся частной собственности, «все дела, производящиеся в Правительствующем Сенате и у Министерств, как по гражданской, так и по правительственной части, прикосновенные до обществ еврейских… должны быть препровождаемы к министру духовных дел и народного просвещения для положения по оным мнения». Депутатов еврейского народа включили в список подчиненных Голицына. Было указано, что «депутаты еврейских обществ, по избрании их, представляются министром на высочайшее утверждение»[561]

. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что созданный в 1809 г. Третий еврейский комитет, или «Поповский комитет» (по имени его председателя, В.С. Попова), был упразднен в 1818 г. Князь Голицын, не будучи полностью свободен от антиеврейских предрассудков, в целом выступал как благосклонный покровитель «своих» евреев[562]. Он сочувственно выслушивал депутатов со всеми их проблемами и нередко поддерживал их просьбы. Когда же правительство вознамерилось отменить институт еврейских представителей, Голицын еще долго боролся за то, чтобы продлить его существование.