Россия собирает своих евреев

Постоянным упреком в адрес евреев была их неспособность к службе в русской армии. В Первый еврейский комитет поступило два проекта по поводу этой привилегии, восходившие к 1796 г. Отставной премьер-майор Горновский не только требовал начать рекрутский набор евреев, но и проводить его в пятикратном размере по сравнению с прочим населением. Следуя предрассудку военных, будто армия может сделать мужчин из слабых болезненных юношей, он даже восхвалял пользу армейской диеты и предсказывал, что после нее евреи вернутся к семьям поздоровевшими и окрепшими. В том же духе было составлено предложение коллежского протоколиста Северина Вихерского, движимого верой в то, что, лишь надев солдатскую шинель, евреи смогут отблагодарить русскую землю за гостеприимство[634].

На фоне развернувшихся в Польше дебатов о воинской службе евреев коллежский советник Н. де Вейдель высказал более сложное предложение: припомнив, что некогда евреи были воинственным народом, он предложил создавать из них особые полки под командованием собственных офицеров, по примеру казачьих частей[635]. Если большинство этих проектов хотя бы для виду ставило цель сделать евреев «счастливее, здоровее и продуктивнее», то где-то в конце александровского царствования появился проект довольно репрессивного характера. Анонимный автор предлагал широкую программу призыва евреев в армию в двойной пропорции к остальному населению, причем его предложение явно подразумевало обращение евреев в православие. Идея основывалась на том, что рекруты скорее, чем штатские, согласятся отступиться от своего еврейства и стать христианами. Детей еврейских солдат предполагалось отсылать в части кантонистов и насильственно обращать в христианство. Евреи же, переменившие веру еще до призыва в армию, вообще освобождались от службы. Таким образом, как уверенно предрекал автор, еврейский закон будет искоренен на русской земле[636]

.

Но при всей своей свирепости эти предложения о рекрутском наборе все-таки подразумевали, что евреи будут и впредь жить в Российской империи. Другие же планы строились на полном изгнании евреев. Анонимный критик в 1819 г. утверждал, что опыт восьми столетий убеждает в полной невозможности реформировать евреев. Поэтому единственный выход он видел в физическом перемещении евреев из Царства Польского в дальние пределы Российской империи. При этом если правильно поставить дело, то сама многочисленность евреев – около трехсот тысяч человек – поможет им пробиться в любую страну, куда бы правительство их ни направило[637]. Эта записка особенно интересна, потому что повторяет предложение, выдвинутое ведущим теоретиком декабристского движения, Павлом Пестелем, в его знаменитой «Русской правде». Там намечен план создания временного правительства, призванного править Россией после революции и прокладывать путь к прогрессивному и реформированному русскому государству. Пестель встречал евреев во время службы в западных губерниях и счел, что они будут мешать созданию того общества, какое ему хотелось видеть. Данная Пестелем характеристика евреев показывает, насколько успели завладеть образованным русским обществом негативные стереотипные представления о евреях. Согласно Пестелю, еврейский вопрос включал в себя три элемента: тесные взаимосвязи, соединяющие евреев и исключающие с их стороны всякую лояльность к принявшему их государству; верховенство раввинов над еврейскими массами, которое они используют, чтобы препятствовать движению к реформам и просвещению и скрывать беззакония и преступность, царящие в еврейском обществе; вера, ставящая их особняком от всех других народов и внушающая, что мессия принесет им мировое господство. Таким положением вещей и объяснялось, почему нечестность, эксплуатация и отчуждение от других народов являлись главными свойствами жизни евреев в России

[638]. Пестель видел только два выхода. Правительству следовало потребовать от раввинов и общинных старшин представить проект исправления существующего положения, а в противном случае надлежало выгнать из России всех евреев. Их многочисленность помогла бы им добраться до какого-нибудь другого места, предпочтительно – в Малой Азии, где они создадут собственное государство[639]

.

Пестель, стоявший на радикальных позициях, был не единственным из декабристов, кто интересовался евреями. Н.М. Муравьев, выражавший взгляды более умеренного Северного общества, составил проект конституции для послереволюционной России, в котором были урезаны избирательные права евреев. И хотя это положение было исключено из дальнейших вариантов проекта конституции, в нем прозвучало глубокое недоверие к евреям[640].