Россия в поворотный момент истории

События, которые привели к 9 января, дню, который получил название Кровавого воскресенья, начались в Москве в 1901 г. – возможно, до некоторой степени с подачи великого князя Сергея Александровича, дяди царя, в то время – московского генерал-губернатора. Он выступал с идеей о том, что под покровительством властей следует создавать профсоюзы, которые боролись бы за улучшение положение рабочего класса. Такие профсоюзы сулили еще одно, достаточно сомнительное преимущество – они помогали властям обуздывать промышленников, все более и более проникавшихся прогрессивными идеями до такой степени, что начали разделять цель земства – замену абсолютизма конституционной монархией.

Полицейские профсоюзы создавал начальник Московского охранного отделения Зубатов, интеллигентный человек с университетским образованием. Очевидно, он пытался повторить эксперимент Бисмарка в Германии, видоизмененный применительно к российским условиям, проводя явную политику в защиту рабочего класса и одновременно пытаясь оградить рабочих от политического влияния социалистических партий.

В 1903 г. Зубатов был снят со своей должности. Новое движение оказалось слишком «успешным», так как многие агенты Зубатова принимали участие во всеобщих забастовках и даже в их организации. Например, в Одессе главным подстрекателем к забастовке был ведущий агент Шаевич. Но несмотря на отставку Зубатова, его план принес поразительные и совершенно неожиданные результаты: полицейские профсоюзы переросли в подлинные. Вождем этого движения в Петербурге в 1903 г. стал молодой и талантливый священник, отец Георгий Гапон, совсем незадолго до того посвященный в сан. История Гапона, как всем известно, закончилась трагически, но я до сих пор не могу поверить, что он с самого начала был всего лишь полицейским агентом. Думаю, что юного священника действительно увлекла идея служения рабочим. Вполне возможно, что позже он угодил в политическую ловушку, но я полагаю, что в рабочее движение он пришел не как сознательный агент-провокатор. Как бы там ни было, Гапон пользовался большим успехом среди рабочих. Его отец был простым сельским священником, и Гапон понимал народ и знал, как говорить с ним. Благодаря поразительному влиянию Гапона на массы его движение в Петербурге принимало колоссальный размах. Речи священника, в которых он неизменно призывал рабочих идти прямо к царю, импонировали слушателям, а идея организовать массовую демонстрацию ко дворцу, чтобы высказать все свои жалобы, быстро приобретала поддержку. Нет сомнения, что на этом этапе Гапон пользовался куда большим влиянием среди рабочих, чем все подпольные организации и социалистические партии, вместе взятые.

Поначалу социалистические партии проявляли слабый интерес к гапоновскому движению. К тому времени, как они очнулись, противопоставить что-либо влиянию Гапона было уже поздно. В начале января недовольство рабочих дошло до предела и окончательно созрел план направиться ко дворцу и вручить царю петицию. Был даже составлен проект этой петиции, но полиция не предпринимала ничего, чтобы остановить рабочих или пресечь деятельность Гапона.

Конечно, сам Святополк-Мирский почти ничего не мог сделать, поскольку он больше не отвечал за департамент полиции Министерства внутренних дел. Эта обязанность была передана его заместителю, генералу Трепову, бывшему главе московской полиции, а в данный момент – восходящей при дворе звезде. Генерал пользовался покровительством великой княгини Елизаветы, которая рекомендовала его своей сестре, царице, и царю. Вскоре Трепов вошел при дворе в большой фавор.

Накануне шествия организаторы узнали, что полиция и ряд гвардейских частей приведены в боевую готовность, и вечером в субботу в воздухе чувствовалось страшное напряжение, которое лишь усугубилось при вести об аресте и последующем освобождении политических деятелей, отправившихся к министру внутренних дел в надежде предотвратить чудовищное столкновение. Утром в воскресенье я вместе со своим университетским другом Александром Овсянниковым отправился на Невский проспект, чтобы посмотреть на демонстрацию.

Она представляла собой поразительное зрелище. По Невскому проспекту со стороны рабочих кварталов стройными рядами шли рабочие с торжественными лицами и в своей лучшей одежде. Гапон, возглавлявший процессию, нес крест, а многие рабочие держали иконы и портреты царя. Огромная демонстрация двигалась довольно медленно, поэтому мы прошли вместе с ней от Литейного вдоль всего Невского проспекта. Вдоль улиц скопились толпы народа, наблюдавшие за шествием, и все были чрезвычайно возбуждены.