Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования

Напряжение нарастает. Скобелев сидит в походном кресле перед траншеей. Его просят уйти, не рисковать; он не слышит. Офицеры смотрят на часы. Поручик Черняк, бледный от волнения, держит в руках концы проводов. Раздается негромкая команда: «Поручик Черняк, приготовьтесь. 30 секунд осталось.» На стенах крепости никого нет – текинцы, видимо, взрыва не ждут. И вот: «Взрывайте!»

Земля дрогнула. глухой подземный гул. Черная густая масса камней, земли и пыли высоко поднялась над стеной. и с грохотом рухнула на землю.

Как и предполагалось, многих солдат штурмового отряда засыпало и контузило, но те, что остались невредимы, с нарастающим «Ура!» ринулись в огромный пролом. Одновременно в артиллерийскую брешь бросились солдаты Апшеронского батальона, того самого, который две недели назад лишился знамени. Текинцы довольно быстро оправились от первого потрясения. Слово участнику штурма А.Н. Маслову: «Кучка удальцов, текинцев, теснясь во внутреннем рву, бросились очертя голову отбивать обвал, и между обеими сторонами завязалась перестрелка в упор и рубка шашками… В это время охотники Воропанова уже взобрались за правый парапет и, то перестреливаясь, то схватываясь холодным оружием, наступали по стене. На позиции музыка играла марш и стройно, с барабанным боем подступали резервы… В толпе солдат и офицеров, теснившихся на вершине и по скату обвала, раздалось громкое, бешеное «Ура!», сверкали штыки и сабли, в облаке дыма и пыли развевалось ширванское (Ширванского батальона. – Е. Г.) знамя. Раздавались крики «Туров[297] сюда подавай! Орудие, орудие сюда!» – и саперы с лихорадочной быстротой, бросая в толпу землей, расчищали лопатами въезд и площадку для орудия. Поднесли туры и мешки. Артиллеристы, перетащив на руках горные пушки через высокую плотину, тянули их к обвалу..

Во рву располагался перевязочный пункт. Наконец-то войска увидали внутренность Денгиль-Тепе!»[298]

Поскольку все защитники Денгиль-Тепе бросились к двум брешам, колонна подполковника Гайдарова взобралась в крепость по штурмовым лестницам, не встретив никакого сопротивления. Эти свежие силы напали на текинцев с тыла. «Подавленные наступлением со всех сторон, – продолжает Маслов, – не зная, куда идти на помощь, текинцы наконец дрогнули, и массы их бросились бежать, увлекая за собой храбрых..

Главное направление бегущего неприятеля было на север, но многие бросались и в другие стороны, через все выходы, куда попало… Видно было только, как эти могучие, широкоплечие фигуры повернулись почти разом, и по спинам в разноцветных халатах с самого близкого расстояния была открыта учащенная пальба на выбор, от которой они целыми кучами, как скошенные, падали между кибитками. Это была победная, торжествующая пальба, и что-то сухое, не допускающее пощады слышалось в этих перекатных залпах»[299].

Скобелев внимательно следил за боем, и был момент, когда он собрался сам вести резерв на помощь колонне полковника Козелкова, встретившей сильное сопротивление возле артиллерийской бреши – в этом месте текинцы ожидали штурмующих. Его удержали, чуть ли не силой, адъютант Баранок и командир колонны Козелков.

Победа была полная, хотя солдатам до самой темноты пришлось заниматься так называемой зачисткой крепости. Не все защитники ее убежали, часть спряталась в ямах и кибитках, откуда то и дело раздавались выстрелы. Найденных в тайниках уничтожали. В одной из кибиток было обнаружено и знамя Апшеронского батальона. Вся боевая операция заняла два часа.

Вслед за убежавшими Скобелев послал казаков и драгун, которые преследовали беглецов верст пятнадцать, расстреливали их и рубили шашками. Женщин и детей вернули в Денгиль-Тепе.

Потери текинцев были огромны. Из 30–35 тысяч человек, находившихся в крепости в начале осады, погибло, по данным Скобелева, около 8 тысяч. Среди погибших немало было женщин и детей. Русские потеряли убитыми 4 офицеров и 55 солдат и унтер-офицеров. Среди погибших был и молодой гардемарин Майер, превосходно выполнивший минирование стены и доказавший Скобелеву надежность этого способа взятия крепостей. Всего, включая раненых, выбыло из строя 398 человек.

Желая как можно чувствительнее наказать непокорный народ, Скобелев разрешил своим солдатам три дня брать в кибитках все, что им понравится, за исключением продовольствия и фуража. Веря в несокрушимость своей крепости, за стенами которой они уже однажды отбились от русских, текинцы собрали здесь жен, детей, часть скота, весь свой домашний скарб и большие богатства, награбленные в Персии и Бухаре. Самой большой популярностью у солдат пользовались ковры превосходной ручной работы.