Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования

Можно смело сказать, что семимесячный поход в Хиву был беспрецедентным не только в русской военной истории. Ни одной из европейских армий Нового времени не приходилось так долго находиться в условиях безводной песчаной пустыни, преодолевать при этом огромные расстояния. Результатами похода, кроме надежного обеспечения интересов российского купечества, стали и другие выгоды: появился новый водный путь из Оренбурга через Аральское море по Амударье в Туркестан и далее, то есть Туркестан стал надежнее связан с империей; возникла возможность строить Закаспийскую железную дорогу, протянувшуюся на 1500 верст от Красноводска к Ташкенту.

Кауфмана-триумфатора Ташкент встречал 28 сентября 1873 г. (туркестанские войска все еще были в пути). В 4 верстах от города в роскошных шатрах был накрыт банкет, звучали подобающие случаю речи, а когда стемнело, был устроен фейерверк с вензелями генерал-губернатора и названиями его побед. Утром он въезжал в Ташкент через триумфальную арку; по пути стояли войска, держа ружья «на караул», и громким «Ура!» приветствовали покорителя Хивы. Весело играла музыка. Ничего лучше и торжественнее ташкентцы не смогли бы придумать, если бы встречали даже самого Монарха.

По именному повелению на доске побед К.П. фон Кауфмана в Николаевском инженерном училище появилась надпись «Хива. 1873»; победитель хана и туркмен стал кавалером ордена Святого Георгия 2-й степени. Как обычно, после завершения очередной кампании он отправился в Петербург с докладом.

В 1875 г. к России были присоединены земли Кокандского ханства. В течение восьми лет Кауфман решил задачу создания обширного, внутренне замиренного и внешне защищенного колониального владения.

С момента учреждения Туркестанского генерал-губернаторства в 1867 г. каждый год происходило приращение его территории, и к 1876 г. она увеличилась на 30 процентов, составив 5189 квадратных километров. Население края увеличилось почти вдвое – в 1876 г. на его просторах проживало 1 171 514 человек[237]

. Фактические размеры края были больше официальных, поскольку его составными частями можно было считать формально независимые, но реально управляемые из Ташкента ханства Бухарское и Хивинское.

Ликвидация Кокандского ханства

Казалось, русская природа

Его из меди отлила

И в руки меч ему дала

Во славу русского народа.

Я.П. Полонский. 25 июня 1882 г.

В один год с Бухарой Кокандское ханство вошло в состав Российской империи на правах протектората. Ханство, частью которого был густонаселенный плодородный Ферганский оазис, превратилось в гарантированный рынок сбыта для российских товаров и источник сырья для российской промышленности; оттого туркестанские власти дорожили добрыми отношениями с ханством и были заинтересованы в его внутренней стабильности. На кокандском престоле в то время сидел Худояр, правитель недалекий и редкостно алчный. Заключив соглашение с Россией о протекторате, Худояр, видимо, решил, что теперь ему сам черт не страшен, и стал выдавливать из своих подданных последние соки. В своей непомерной жажде обогащения Худояр утратил чувство меры. С жителями городов и кишлаков он обращался как с рабами, заставляя их работать на себя без вознаграждения. Люди хана отбирали у населения лес, продовольствие, любые необходимые хану товары. Ослушников жестоко карали. Когда около 30 дехкан, занятых уборкой своего урожая, не явились на рытье ханского арыка, их зарыли по шею в землю и оставили в таком положении умирать. Один за другим вводились новые налоги, рождаемые буйной фантазией ханских приближенных. Подданные были в отчаянии от ханского произвола и время от времени бунтовали.

Ташкентская администрация была обеспокоена обстановкой в ханстве, понимая ее взрывоопасность и не желая потерять лояльного вассала. Кауфман слал хану послания, предупреждал опомниться, пока не поздно: «Лучшие люди идут против Вас, и народ неспокоен. Если Вы не перемените образа вашего управления народом и будете неласково обращаться с русскими, то я Вам предсказываю дурной конец»[238].

Отдельные выступления в 1875 г. слились в мощное антиханское движение, которое возглавили близкие хану люди, его родственники. Даже сын Худояра, наследник престола Насреддин, присоединился к недовольным. Русские власти могли бы не реагировать на смуту в этом «независимом» ханстве, если бы не изменение ее характера. Как это всегда бывает на мусульманском Востоке, социальный протест приобрел религиозную окраску, поскольку во главе движения (тоже как всегда) оказались фанатичные исламские богословы и священнослужители. Во всех трудностях кокандского населения были объявлены виновными русские, которые подчинили своей воле Худояра и ради выгоды которых он якобы и творил свои беззакония. Такого рода версии всегда доходчивы и с легкостью поднимают «ярость масс». Исламские авторитеты звали правоверных на священную войну против гяуров.