Российский колокол, 2015 № 1-2

Сегодня уже можно с твердой уверенностью сказать о том, что Захар Прилепин прочно занял свое почетное место в русской литературе. Об этом свидетельствуют как многочисленные премии и награды автора, так и, в большей степени, сами его произведения.

Он никогда не был салонным патриотом, не высовывавшим носа на улицу, и кабинетным писателем, высасывавшим из пальца сюжеты для книг. Пройдя сквозь огонь двух чеченских кампаний, закалив характер в рядах бойцов ОМОНа, являясь активистом запрещенной партии, Прилепин добывал материал для своих произведений в бурлящем котле русской жизни. Он не боится публичности и не тяготеет к затворничеству. Охотно откликается на приглашения ведущих телепрограмм. Публикуется как в оппозиционных, так и во вполне благопристойных и лояльных по отношению к власти изданиях. Испытывая, по-видимому, постоянную потребность в самовыражении и тягу к практическому действию, Захар Прилепин совмещает политическую деятельность с редакторской работой и творческой активностью.

Уже по первым публикациям молодого Прилепина в «Лимонке» было понятно, что хотя автор и является активистом запрещенной ныне национал-большевистской партии, пишет он совсем не по-лимоновски, а скорее, в лучших традициях русской классической литературы. Неслучайно критик Павел Басинский совершенно справедливо сравнивал Прилепина с Максимом Горьким. Как и у Горького, есть в произведениях Прилепина и суровый, порой грязный, но невыдуманный реализм, и острое политическое содержание, и, что, пожалуй, является редкостью сегодня, искренняя доброта, и чуткость по отношению к людям. Именно доброта и выделяет творчество Прилепина из массы произведений пишущей братии. И где бы мы ни встречали героев Прилепина – на Чеченской войне или в рядах протестных демонстрантов, в ночном клубе или на кладбище – автор всегда пишет о русских людях с неизменной симпатией.

В своем первом, сразу же после выхода в свет ставшем знаменитым, романе, «Патологии», Захар Прилепин показывает нам несколько сцен из истории «незнаменитой», как сказал бы Александр Твардовский, Чеченской войны. Неторопливое повествование об армейском быте, взаимоотношениях с местным населением, отдельных зачистках и коротких перестрелках плавно перетекает в душераздирающий кошмар, наполненный криками боли, пятнами, а то и потоками крови, оторванными конечностями, смертью и мраком. Читая «Патологии», мы слышим лязг передергиваемого затвора, треск автоматных очередей, чувствуем запах гари и вкус армейской еды. Мы как будто оказываемся в том кромешном аду, куда по злой воле рока были заброшены герои Прилепина, и каждую потерю переживаем как личную трагедию. Только человек, сам являвшийся участником чеченской бойни, корректно называемой властями то наведением конституционного порядка, то контртеррористической операцией, мог написать такую пронзительную и натуралистичную книгу. Но только писатель, обладающий высшей степенью развития способностей под названием «талант», мог сделать ее художественно убедительной. Может показаться странным, но после прочтения «Патологий» у читателя не возникает чувства ожесточения или опустошения. Наоборот, закрыв книгу и все еще мысленно сопереживая ее героям, как выжившим, так и погибшим, читатель, который понимает теперь цену мира, который был добыт для него на той войне, становится немного добрее и человечнее. И вместо озлобленности у каждого, кто прочитал книгу Прилепина, в душе остается ощущение просветления.

После «Патологий» Прилепин пишет самую взрывоопасную свою книгу – «Санькя», погружая нас в тревожный мир радикальной политики. «Красное мелькало вблизи, касалось лица, иногда овевая запахом лежалой ткани. Серое стояло за ограждением» – так, с сцены протестной демонстрации, начинается повествование о жизненном пути Саши Тишина, провинциального паренька, не вписавшегося в рыночные реалии и вступившего в молодежную революционную партию под названием «Союз Созидающих». Сам долгое время варившийся в котле радикальной, ныне запрещенной партии, Захар Прилепин наполняет повествование реальными событиями, происходившими на рубеже тысячелетий в современной России. Герои романа – простые пацаны и девчонки, которым не нашлось места в рыночном раю. Неутомимые и непокорные, они, в обстановке тотального пессимизма и неверия в возможность перемен, совершают реальные действия, за которые власть жестоко наказывает их. Читая книгу Прилепина, мы слышим сладкоголосые речи так ничего и не понявших либералов и нравоучительные словеса утомленных многолетней борьбой патриотов старой гвардии. Ни те, ни другие не понимают и не принимают молодых героев из мира отверженных, пытаются вразумить и направить на путь истинный. Мы видим озверевших ментов, выколачивающих признания с помощью кулаков и резиновых дубинок, и опустившихся на дно жизни обывателей. И все это на фоне «свинцовой мерзости» российской действительности, из которой у героев романа нет выхода. Поэтому они вступают в свой последний бой и погибают.