Российский колокол №7-8 2016

При «проклятом совке» идеология была единой и потому охватывала все стороны общественной жизни. Да, частенько в этом был перебор. Но! В те времена мы уже в начальной школе знали и про Зою Космодемьянскую, и про Александра Матросова, и про Кутузова с Суворовым, и про Минина с Пожарским. И это при так называемой линейной системе изучения истории, когда историю родной страны начинаешь изучать в классе восьмом, а заканчиваешь только в 11-ом. Но знания откуда-то брались. Потому как получали мы их не столько на уроках, сколько в процессе внеклассной работы, в семье, читая книги, найденные на полках (много сейчас книг в домах?), просматривая фильмы, которые запоминали на всю жизнь, а не общаясь до одурения в соцсетях, чем сейчас грешим.

Может быть поэтому в нашей стране идеологическое многообразие, закреплённое Конституцией, а ещё больше – быстрая смена идеологических парадигм в угоду политической конъюнктуре приводят к формированию общества, состоящего из людей, сегодня готовых бросать книги если не в огонь, то в мусорные баки (за ненадобностью), а завтра начинающих изъясняться не словесными фразами, а гиканьем и рёвом?

Таким и красная косынка уже не нужна будет. Такими легче управлять. Вот только будущее с ними не построишь.

Русское зарубежье

Нью-Йоркские истории

Представляем на суд читателей небольшую подборку произведений авторов журнала «Слово\Word» (издается в Нью-Йорке с 1987-го года). И хотя журнал печатает материалы практически со всего мира, в данной публикации участвуют только американские старожилы, и только нью-йоркцы (за одним, впрочем, исключением). В силу уважения и доброй памяти, одна из био-справок – в виде биографического рассказа.

Александр А. Пушкин, редактор «Слово\Word»

Елена Литинская

Родом из Москвы, выпускница филологического факультета МГУ. В 1979 г. эмигрировала в США. Автор пяти книг стихов и прозы. Публикации в журналах «Новый мир», «Новый журнал», «Слово/Word», «День и ночь», «Зарубежные записки», «Дети Ра», «Гостиная», «Ковчег» и др. Президент Бруклинского клуба русских поэтов, зам. главного редактора журнала «Гостиная» и вице-президент творческого объединения ОРЛИТА.

У станции «Конечная»

Я никак не могу вспомнить, сколько мне лет. Туманно как-то в голове. Как будто я в полутемной пещере, где даже днем мало света. Воспоминания накатывают волнами, потом уходят. Как морские приливы и отливы. Кажется, я родилась во время первой войны, которая еще была до революции. Боже, как давно это было! Мой отец был богатым человеком, владельцем известной кондитерской фабрики в Москве. Его все уважали, и русские и евреи. А мама была киевская красавица. Отец рассказывал, что поехал в Киев по делам и там в нее влюбился. Привез в Москву. У меня еще были две старшие сестры. Все тепло родительской любви было отдано им: Тане и Соне. А я была самой младшей, самой нелюбимой. Хотели мальчика, получилась опять девочка. К тому же некрасивая. Помню, у меня за спиной все шептались: в кого я такая уродилась? Нос длинный, зубы торчком вперед. Сначала я злилась и даже кусалась в ответ на такие замечания. Потом привыкла и поняла, что придется мне уродливость мою как-то компенсировать. К счастью, природа наделила меня здравым смыслом и живым умом. Так я и крутилась всю жизнь. А где теперь мои сестры, красавицы и любимицы? Таня умерла от туберкулеза еще во время второй войны. Соня тоже не дожила до старости. Лежат обе вместе с нашими родителями на еврейском кладбище под Москвой. А я вот в Америку уехала и все еще живу, хоть и небо копчу.

Слышу, как хлопнула входная дверь. Это, наверное, пришла моя хоуматендант Рита. Ночная помощница Надя ушла, дневная явилась. С тех пор, как Славика забрали, меня не оставляют одну. Боятся, что до судна не дотянусь и упаду с кровати. Я же теперь беспомощный кусок мяса и костей, который, правда, еще в состоянии думать и говорить. Жизнь мою «драгоценную» берегут. А кому она теперь нужна, эта моя жизнь? Мне – так точно, нет. И Славику не нужна. Хотя я и лежачая, может, могу еще что-то для него сделать. Только бы денег где-нибудь достать на хорошего адвоката. Вот дождусь возвращения сыночка – и все. Душа моя спокойна будет, тогда можно и с кровати падать. Только так, чтобы навсегда… Ох, размечталась я что-то. Надо Риту позвать. Если ее сразу не позовешь, пойдет в кухню и будет там часами телевизор смотреть.

– Рита, ну где ты там? Помоги мне встать с постели и сесть в кресло. Вот какая ленивая девка попалась. И за что только вам, бездельницам, Америка деньги платит? Помирать буду, стакан воды не подадут. Рита, ты что молчишь, не отвечаешь. Оглохла что ли?

– Да иду же я, иду! Сами вы плохо слышите. Вот только разденусь и руки вымою. Ну, давайте подниматься. Потихонечку. Спускаем ноги на пол. Теперь я вас подхвачу, обопритесь об меня. Вот и умница. А сейчас наденем халатик и поедем в ванную мыться. Ведь сегодня Новый год. Как его встретишь, так и проведешь.