Российский колокол №7-8 2016

Рита дает мне успокоительное. И снова глаза мои сами собой закрываются, и я погружаюсь в приятную дрему. Я вижу Бруклин тридцать лет назад. Вот мы в Америке все вместе: Славик с Галкой и двухлетним Сережкой, и я с моей любимой собачкой. Маркуша с нами ехать не захотел, в Москве остался. Он мечтал потом приехать, на готовенькое, хитрец. Я тогда еще крепкая была и внешне ничего: волосы красила, зубы себе сделала, серьги бриллиантовые носила, кольца и все такое… Ну и развелась с ним, на всякий случай. Надеялась, вот выучу английский и найду себе старичка-американца да с деньгами. Славик с Галкой, конечно, думали меня прислонить к внуку. Но не тут-то было. Я всегда была сама по себе и не для того в Америку приехала, чтобы нянькой быть. Так Славику и Галке и сказала, чтобы искали для своего Сережки другую няньку. Они на меня тогда здорово разобиделись. И все пошло-поехало наперекосяк. Славик мой инженером был в Москве, но по специальности никак не мог устроиться. То грузчиком работал, то шофером. Приходил домой злой и усталый. Начались у них ссоры-разборки. Галка его несколько раз в полицию сдавала, а потом и вовсе выгнала. Славик мой, мальчик нервный, конечно, но эту Галку свою любил. А что руки распускал иногда, так если жена с понятием, то все простит. А Галка его не хотела прощать. Думаю, она его вообще не любила. Гордая она Галка, о себе высокого мнения. Славик был для нее просто носильщиком, который на своем горбу перетаскал ее чемоданы в Америку. Выгнала она Славика, отдала ребенка в ясли и пошла учиться на программиста. А Славику, конечно, обидно стало. Тут он мне прямо так и сказал: «Мама, ты разбила мою семью». А я ничего не разбивала. Семья-то была уже надтреснутая. Ну и развалилась. А Славик мне этого так и не простил. Выпивать стал. На работу его не брали, даже в car service. Постарел, полысел, отрастил пузо. Раньше бабы на него так и вешались, а потом… все они куда-то разбежались. Хорошей жизни хотели. А со Славиком моим, бедолагой, какая хорошая жизнь! Галка потом второй раз замуж вышла и уехала в другой город, а мы со Славиком вдвоем остались. А уж как сына своего, Сережку, Славик обожал, прямо с ума сходил! И подарки ему на последние деньги посылал и плакал, что не мог с ним часто видеться. Теперь я и вовсе одна. Дожить бы до того дня, когда его из тюрьмы выпустят.

Я открываю глаза. Риты нет. Наверное, она в гостиной, смотрит сериал по русскому каналу. А я и сериал-то толком не могу посмотреть. Лица все нечеткие. И очки не помогают. А уж читать-то я давно не читаю. Даже крупный шрифт разглядеть не могу. Иногда слушаю русское радио. Да что там слушать! Одно вранье да глупости. Я все больше лежу и о прошлом думаю, словно фильм кручу. Господи, ну за что мне такое наказание? Чем я перед Господом провинилась? Ты слышишь меня, Господи? Ответь мне, чем я перед тобой провинилась?

– Чем я перед тобой, Господи, провинилась? Что я такого плохого сделала? А может, и нет тебя, Господи? – кричу я.

– Вы что, Ольга Абрамовна? Вам плохо? – прибегает Рита.

– Мне плохо! Мне очень плохо! И я не хочу больше жить. Слышишь, я не хочу больше жить. Ну, убей меня. Придуши меня, старую ведьму! А? Ну, пожалуйста!

В это время кто-то звонит в дверь. Звонок у меня очень громкий, специально такой для меня сделали.

– Успокойтесь, Ольга Абрамовна! Что Вы такое говорите? Я пойду дверь открою.

Я слышу отголоски разговора Риты с каким-то мужчиной. Кто бы это мог быть? Наверное, опять этот чертов case worker или следователь. Будет меня пытать, о Славике спрашивать. Моральный облик его составлять. Ну, когда же они меня, наконец, оставят в покое? Потом в спальню заходит Рита, а с нею высокий такой мужчина, молодой, вроде. Рита ему по плечо. Я не могу разглядеть его лица. Мужчина подходит ближе к моей кровати. Мне кажется: я его знаю. Да это же мой Славик, сыночек мой, такой молодой и красивый. Что-то все перепуталось. Почему Славик такой молодой, а я такая старая?

– Славик! Ты вернулся? Тебя отпустили? Я же говорила, что ты ни в чем не виноват.

– Здравствуй, grandma! С Новым годом! Только я не Славик, я Сережа, твой внук. Давно мы с тобой не виделись. Наверное, лет двадцать пять.

– Как, Сережа? Но ты же маленький. Ты же еще ребенок.

– Я уже взрослый, grandma. Мне тридцать два года. Я работаю, неплохо зарабатываю. Я нашел хорошего адвоката для отца и беру все расходы на себя.

– Сереженька! Внучек мой золотой! Вот ведь как встретились. Спасибо тебе! Ты прости меня, старуху, пожалуйста, что не вырастила я тебя! Так уж получилось…

– Да ладно тебе, grandma! Я и так вырос. Видишь, какой высокий…

Бруклин, Нью-Йорк.

Анна-Нина Коаленко