Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

Затем Петражицкий обрушился с критикой и на однопартийцевка-детов, разработавших свой законопроект. Передача отчуждаемой земли в аренду, по его мнению, грозит крестьянину тяжелыми оковами: не имея возможности распорядиться своим клочком земли, он неизбежно останется в деревне, чем обречет себя и своих потомков на голодное прозябание. Кроме того, реализация проекта «окрестьянит» деревню, что лишит ее многих культурных социальных слоев. «Вообще, первое и основное требование сознательной аграрной политики – не прикреплять (к земле. – КС.), а, наоборот, дать и поощрить свободный выход. Второй пункт – так проводить реформу, чтобы по возможности остались на земле и появлялись там вновь из крестьян люди со средним и высшим образованием, в том числе университетские, вообще просвещенные люди; от этого зависит судьба цивилизации», – резюмировал выступавший. А всем тем, кто ссылался на социалистический идеал, он напомнил: «Тот фараон, который скупил все земли, пользуясь голодовкой, и всех людей превратил в единое хозяйство, – он по внешнему виду ввел социализм, но это не был социализм, это было рабство. Социализм обещает равенство и свободу. Нужно делать различия по существу, а не по внешнему виду».

Л.И. Петражицкий выступал в I Думе восемнадцать раз. 26 мая 1906 года он убеждал депутатов в исключительной перспективности парламентских методов борьбы: «Мы были правы, когда шли с верой в победу, ибо конституционные учреждения дают орудия для этого. Если не летом, то осенью, когда пойдет разговор о финансах, министерство уйдет, если палата захочет». 16 июня он защищал от нападок левых кадетский законопроект «О свободе собраний». Трудовиков и социал-демократов возмущало, что, согласно предложенному законопроекту, свобода проведения митингов не была безусловной. Так, митингующие не должны были мешать городскому движению, что представителям левых фракций казалось ущемлением политических прав граждан. На это Петражицкий ответил: «Для митингов всегда может найтись место в стороне, чтобы не препятствовать движению. Гораздо большим стеснением свободы стало бы запрещение движения и санкционирование „конституционной свободы“, не допускающей проходить публике». Буквально в двух предложениях высвечивается целая правовая философия. В ее центре – права человека; причем выстроена иерархия прав: на первом месте оказываются бытовые и элементарные (в данном случае свобода передвижения). Для их регуляции и существуют законы, которые не терпят пробелов, а требуют доскональной разработки для размежевания различных интересов.

Собственно говоря, исторический оптимизм Петражицкого и строился на рациональной вере в могущество правовых механизмов. Именно поэтому он чрезвычайно скептически относился к действиям, которые казались ему антиконституционными, противоречащими принципу права. За несколько дней до роспуска Думы, 4 июля, он выступил против обращения депутатов к народу России с изложением аграрных проектов народного представительства: по его мнению, законодательному учреждению не подобает совершать подобные акции.