Российский либерализм: идеи и люди

Сам же ходатай оставался в Москве, примкнув к подпольной организации «Национальный центр». В письме генералу М. В. Алексееву, подписанном членами «Центра», в том числе и Четвериковым, победа над большевизмом представлялась возможной в форме военной диктатуры: «Мы полагаем, что для переходного времени нужна сильная власть диктатора, но чтобы эта диктатура была приемлема для беспокойно-подозрительно настроенных масс, мы готовы… принять форму директории с военным авторитетным лицом во главе… Эта директория должна очистить территорию, установить порядок, подготовить население и дать ему новое основание для выборов в народное собрание, которое и должно установить окончательно форму правления».

Весной 1918 года руководство «Центра» переехало из Москвы в Киев, и С. И. Четвериков окончательно отошел от политической деятельности. Он откровенно бедствовал, так как потерял все свое состояние в результате национализации банков и промышленности. Волна революционного террора не миновала и его: зимой 1918-го бывший фабрикант был арестован и препровожден из своего имения в Богородскую тюрьму (почти семидесятилетнего старика заставляли там счищать снег с железнодорожных путей). После освобождения стал попадать под периодические «проверки» ВЧК, а в начале 1919 года даже провел несколько дней в камере смертников на Лубянке – в ожидании расстрела. После очередной «отсидки» Сергей Иванович потерял слух, лишившись главной радости жизни – музыки. Его дочери Марии Сергеевне в 1922 году удалось добиться разрешения забрать отца в свою семью, которая жила в Швейцарии…

В последний период своей биографии С. И. Четвериков вел уединенный, частный образ жизни. В Швейцарии он закончил работу над воспоминаниями «Безвозвратно ушедшая Россия» (они вышли из печати в Берлине). Открытых дебатов о катастрофе 1917 года и перспективах большевизма, как правило, избегал. На то были свои причины: в Советской России остались сыновья – Сергей, ставший выдающимся ученым-биологом (он перебросил мост между учением Дарвина и генетикой и заложил основы эволюционной генетики), и Николай, также избравший ученую стезю (математик, специалист по статистике). Оба они отказались эмигрировать, и отец боялся причинить им вред своими публичными выступлениями в зарубежной печати.

И тем не менее Сергей Иванович не переставал размышлять о будущем родины. Объясняя причины своей «пассивности» в письме Н. И. Астрову в Прагу от 2 августа 1926 года, он подчеркивал, что «о каком-либо насильственном свержении советской власти не может быть и речи (она народу нравится)»; против большевизма нужно создать «единый мировой финансовый и экономический блок». Этим поистине выстраданным убеждением он все же решил поделиться с общественностью и в марте 1928 года опубликовал в берлинской газете «Дни» статью «Мысли о России», подписанную инициалами «С.Ч.». Автор призывал русскую эмиграцию отказаться от идеи нового «крестового похода» против Советской России, который обернется лишь новыми потоками крови. (А в письме Н. И. Астрову от 23 марта 1928 года он добавлял: «Если я не дал в газете выражения моей неизменной ненависти к большевикам, то это оттого, что я не мог не считаться с положением моих сыновей в Совдепии».) В деле «восстановления правопорядка» в России Четвериков рассчитывал на мировое сообщество и призывал «обезвредить большевизм» с помощью экономических санкций, не нанося вместе с тем вреда простым людям. Газетная публикация, в которой не ставился знак равенства между режимом и народом («нужно переживать за русский народ, а не радоваться неудачам советской власти, которые бьют по народу, а не по большевикам»), получила сильный резонанс в эмигрантских кругах.

Незадолго до смерти С. И. Четвериков написал и переправил (неизвестно, какими путями) из Швейцарии в Москву записку на имя председателя ВСНХ В. Куйбышева с предложениями по восстановлению отечественного мериносового овцеводства. Конечно, никакого результата это обращение не дало, но сам факт говорит о глубокой любви к родине человека, который желал ей блага, несмотря на непримиримые политические расхождения с большевистским режимом.

Умер Сергей Иванович в декабре 1929 года близ города Веве, немного не дожив до восьмидесятилетия. Могила выдающегося русского промышленника находится на берегу Женевского озера, а фабрики, основанные и руководимые им, продолжают работать в современной России.

Павел Павлович Рябушинский: «Буржуазно мыслить и буржуазно действовать…»

Юрий Петров