Российский либерализм: идеи и люди

Не менее желчно реагировали голоса «справа» – конкурент от консерватизма М. Н. Катков, издатель «Московских ведомостей», извещал читателей и о сумме, и о времени ее выдачи Краевскому, обвинял «Голос» в официозности, а значит, в подкупе. В ответ Краевский заявлял, что «официоз» лучше «полуофициоза», намекая на то, что и катковская газета имеет своих покровителей (в частности, увековеченного А. К. Толстым Тимашева). Газетно-публицистическая война Краевского и Каткова, «Голоса» (23 000 подписчиков) и «Московских ведомостей» (6000 подписчиков) была войной двух направлений внутренней политики – либерального и консервативного.

В действительности Андрей Краевский не был марионеткой высшей бюрократии. Он умело находил сторонников на самом верху пирамиды власти и не мешал им думать, что они направляют политику газеты. При этом Краевский мог и избегать официального курса. Недаром министр внутренних дел Валуев в секретной переписке с министром финансов Рейтерном обвинял Краевского в «некотором уклонении» от того направления, «которое обязательно для газеты, получающей правительственную субсидию», и просил приостановить выдачу денег для «Голоса» в качестве наказания. Именно Валуев, отчаявшись в установлении полного контроля над Краевским, добился полного прекращения государственного финансирования «Голоса» после 1865 года. В том же 1865 году Краевский был «удостоен чести» получить одно из первых цензурных предостережений, согласно новым правилам о печати. Спустя год, когда цензура вновь набрала силу, он, также один из первых, подвергся судебному преследованию и попал под «строгий домашний арест» за публикацию статей о положении раскольников (всего за время выхода газеты Краевский получил более шестидесяти цензурных взысканий). Однако к этому времени Краевский уже добился устойчивого финансового положения и создал корреспондентскую сеть не только в столицах, но и в провинции и за рубежом. Он же стоял у истоков первого информационного агентства печати в России – РТА (Русское телеграфное агентство), созданного в 1866 году. Многие материалы изданий Краевского начинаются словами о том, что информация получена из первых уст: «мы слышали», «нам говорят»…

В «Голосе» постоянно сотрудничали самые именитые авторы. «В доме на Литейном, – вспоминает очевидец, – в этой редакции можно было встретить не только одних генералов литературных, но и настоящих генералов». В «Голосе» печатались даже министры (настоящие и будущие) – как Победоносцев, Валуев, Дмитрий Милютин, Головнин, Тимашев…

Осведомленность «Голоса» иногда приводила к курьезам. Например, в начале 1873 года газета объявила о готовящейся реорганизации Министерства государственных имуществ, Министерства внутренних дел и III отделения. Министр внутренних дел узнал об этом только из «Голоса», связался с министром государственных имуществ и выяснил, что тот вообще ничего не знает. Министры настояли на публикации официального опровержения сведений, и тут об упомянутой реорганизации открыто заговорили император и шеф жандармов.

За рубежом «Голос» Краевского считали официозом русского Министерства иностранных дел, причем в конце 1870-х годов именно в этом качестве министр Горчаков и лично Александр II рекомендовали газету Бисмарку.

Связи Краевского в бюрократических верхах и наличие корреспондентов по всей России позволили газете стать авторитетным изданием сторонников реформ «без скачков и бесполезной ломки». «Прошу писать так, как будто цензура не существовала, мне нужно знать дело так, как оно происходило в действительности», – обращался Краевский к авторам и корреспондентам. «Продолжайте писать в этом направлении, хотя бы это стоило мне тысячи подписчиков» – это было сказано в 1876 году, в дни патриотического восторга, связанного с грядущим победным «переигрыванием» на Балканах Крымской войны. Краевский был против вовлечения России в войну, поскольку предвидел, что внешний успех будет куплен ценой больших потерь, внутреннего экономического и политического кризиса, дипломатических поражений от Европы…

Опасения Краевского сбылись: Россия на рубеже 1870–1880-х годов испытала тяжелые потрясения, названные много позже «второй революционной ситуацией». В эти трудные годы Краевский и «Голос» выступили на стороне «диктатуры сердца» М. Т. Лорис-Меликова, поддержали политику министра и повели осторожную пропаганду «модернизации государственного строя путем привлечения к законодательству выборных представителей». Чаяния первых деятелей российского самоуправления Краевский знал и передавал не понаслышке, а как гласный Петербургской городской думы (с 1879 года).