Ротшильды. Их жизнь и капиталистическая деятельность

Поэтому говорить о вырождении дома Ротшильдов – преждевременно. Но если нет вырождения, то известного рода утомление

от этого постоянного делания миллионов очень заметно. Большинство Ротшильдов отказываются от финансовых предприятий, и чем дальше, тем эти отказы становятся многочисленнее. Все пять сыновей Майера-Амшеля сделались биржевиками и банкирами. Дети барона Карла неаполитанского отказались от накопления и провели свою жизнь, как частные лица, созерцая с балконов своих роскошных вилл, как “солнце пурпурное погружается в море лазурное”. Из четырех сыновей Натана-Майера только один барон Лайонэл делал миллионы, трое же его братьев вели светскую жизнь. После Лайонэла дела его фирмы опять-таки сосредоточились в одних руках – лорда Натаниэля. Совершенно то же самое мы видим в Париже, Вене, Франкфурте. Ротшильдовская энергия достигла кульминационного пункта во втором поколении и с этой поры заметно понижается. Второе поколение выдвинуло на сцену такого гения спекуляций, как Натан-Майер, такого труженика, как Джеймс. После их смерти выступают эпигоны, скорее наблюдающие за ростом своих миллионов, чем созидающие их. Эпикурейство и эпикурейские принципы постепенно вытесняют упрямое трудовое начало, вдохновлявшее сыновей Майера-Амшеля и его самого. Напомню одну удивительную страницу из “Денег” Золя, в которой фигурирует барон Джеймс Ротшильд:

“Саккар продолжал смотреть на Ротшильда, удивляясь, как он медленно глотает молоко и с таким усилием, что, казалось, ему никогда его не допить. Он был на молочном режиме и не мог даже коснуться ни мяса, ни пирожка. Зачем ему в таком случае миллиард? Женщины также никогда его не соблазняли: в течение сорока лет он был безусловно верен своей жене; а теперь настало вынужденное, окончательно непоколебимое воздержание; к чему же вставать в пять часов, заниматься таким ужасным ремеслом, доходить до страшного утомления, вести каторжную жизнь, на которую не согласился бы ни один нищий, с набитой цифрами головой и готовым лопнуть от забот черепом? Зачем прибавлять к золоту еще бесполезное золото, если нельзя купить и съесть на улице фунта вишен, свести в маленький ресторан на берегу реки встреченную женщину, наслаждаться всем, что можно купить, лениться, быть свободным! И Саккар, понимавший, при своей ненасытной алчности, бескорыстную любовь именно к деньгам за ту силу, которую они дают, чувствовал священный трепет, видя перед собой не классического скупца, который копит богатство, но труженика, без плотских страстей продолжавшего упорно воздвигать свою башню миллионов с единственной мечтой завещать ее своим, чтобы те продолжали возвышать ее до тех пор, пока она будет господствовать над землей”.

Ни об одном из представителей следующих поколений Ротшильдов нельзя уже сказать того же самого. Перед нами эпикурейцы, усвоившие себе образ жизни и привычки высшей европейской аристократии, ее пороки, ее безумную роскошь, ее меценатские замашки. Покровительство искусствам, особенно живописи и скульптуре, филантропия, спорт – вот обычные занятия Ротшильдов, отступивших от трудовой традиции дома. Как здоровые люди, они жадно наслаждаются жизнью и всем тем, что им могут дать миллионы. Пресыщение коснулось лишь немногих из них. Мы знаем, например, что старший брат барона Лайонэла, Натаниэль, страдал меланхолией и прожил свою долгую жизнь в Париже почти в полном одиночестве. Между прочим, очень замечательна та черта, что те из Ротшильдов, которые не ведут дела, обыкновенно остаются безбрачными.

Я уже говорил выше, что Ротшильды очень неоткровенны с публикой и не допускают никого в свои семейные архивы. Поэтому процесс нарастания их миллионов может быть разъяснен приблизительно. Точно так же приблизительно можем мы ответить на вопрос о размере их состояния. Мы знаем, что Ансельм франкфуртский завещал своему племяннику Вильгельму 50 млн. рублей золотом; Джеймс оставил после себя от 300 до 400 млн. рублей золотом; Натан – приблизительно столько же; Соломон – от 100 до 150 млн. рублей золотом; Карл – 65 млн. Следовательно, к третьему поколению перешло всего от 800 до 1000 млн. рублей золотом. С той поры прошло сорок лет остроумных и удачных операций. Какая же сумма находится в руках Ротшильдов? Можно только утверждать, что эта сумма грандиозна и должна быть выражена в тысячах миллионов, что особенно внушительно, если мы заметим, что Ротшильды, в сущности, немногочисленны. Никак не более 50 человек носят эту фамилию, а основная сумма сосредоточена в руках 10 – 12 лиц.