Ровно в полночь по картонным часам

Медведь не спеша стянул валенки, сунул лапы в домашние шлепанцы, попытался сделать шаг и чуть не упал. Тапочки с трудом отклеились, и за ними потянулись тягучие липкие нити. В это время из кухни донесся сердитый голос медведицы:

- Кто бросил папин шлепанец в бочку с медом?

Марь Михална появилась на пороге горницы со стелькой, густо смазанной медом. Маленькая Машутка бросилась к маме и уткнулась носом в ее передник.

- У бати стелька оторвалась, Я хотела ее приклеить, но она утонула, а тапочки я успела спасти, - смиренно сказала малышка.

- Что ж, это меняет дело. Машутка такая хозяйственная, всегда старается помочь, - медведица ласково погладила дочурку по голове.

- А скоро ли обедать будем? - поинтересовался отец семейства.

- У меня все готово. Для гостей я приготовила обед по рецептам из модной книги "Сласти-мордасти".

- А для нас? Для нас что приготовила? - заканючили медвежата.

- А вам полезно есть кашу, и никаких разговоров, - строго заявила медведица.

Поначалу ребята обрадовались, что им не придется есть кашу, но, увидев мутную бурду в своих тарелках, сникли.

- Что это? - спросила Варька, поболтав в тарелке ложкой.

- На первое - суп из соли без фасоли. На второе - перец, фаршированный хреном, что редьки не слаще. А на десерт - эклеры с горчицей и компот из уксуса.

- Нет, мы такое не едим. Перец и горчица ужасно злые, - поморщилась Варька.

- Еще бы им не разозлиться, если вы отказываетесь от еды! Я специально для вас старалась, готовила и все напрасно? - обиженно надулась хозяйка, грузно опускаясь на стул. Стоило ей коснуться сиденья, как стул на кренился, и Марь Михална грохнулась на пол. Одна шоколадная ножка была аккуратно отъедена. Михаил Потапыч сердито оглядел медвежат:

- Признавайтесь, сорванцы, кто съел ножку от маминого стула? Сколько раз повторять: всякой пище свое время. К стульям мы приступим, когда настанет оттепель.

Услыхав об этом, Никита открыл от удивления рот.

- Неужели вы съедите стулья?

- Конечно. Разве можно летом держать в доме мебель из шоколада? От жары она тает и расплавляется. С наступлением тепла мы съедаем зимнюю мебель, и я делаю летнюю леденцовую, вроде этих часов. - Медведь показал на напольные часы.

- Они всамделишные? И время показывают? - удивился Никита.

- А как же, - заверил Михаил Потапыч.

И словно в подтверждение его слов внутри часового механизма раздался мелодичный перезвон, большая стрелка качнулась и застыла на отметке без трех минут двенадцать.

- Ой, у нас времени в обрез! Надо спешить, а то мы не застанем Деда Мороза! - спохватилась Варька, в душе обрадовавшись, что можно, не обижая хозяйку, отказаться от предложенного угощения.

Хозяева немножко огорчились, что гости так скоро уходят. На дорогу Марь Михална сунула ребятам пакетик ирисок, и вся семья высыпала на улицу провожать гостей.

- А вы знаете, как отсюда добраться до Деда Мороза? - спросил Никита.

- Я слыхал, что дорогу указывает Полярная звезда, - сказал Потапыч.

Все посмотрели на небо. Там, в вышине, сияли миллионы звезд: больших и маленьких, тусклых и ярких, близких и далеких.

- Как же узнать, которая из них Полярная? - вздохнула Варька.

- Очень просто. Видите Большую Медведицу? - спросил Михаил Потапыч, указывая на Марь Михалну.

- Видим.

- А Малую Медведицу? - указал он на Машутку.

- Тоже видим.

- Тогда все в порядке. Полярная звезда как раз между ними.

Дети взялись за руки и зашагали по тропинке, стараясь не упустить из вида яркую звездочку, которая озорно подмигивала им с высоты.

ГЛАВА 11. УРОК ХОРОШИХ МАНЕР

Снежок искрился и весело поскрипывал под ногами, словно подпевая в такт ходьбе. Варька искоса поглядела на вышагивающего рядом брата. Раньше они уже сто раз поссорились бы, но, оказывается, жить дружно гораздо интереснее: и веселее, и дорога вдвое короче. Варьке вдруг захотелось сказать Никите что-нибудь приятное.

- Все-таки здорово, что мы пришли в Детский Мир, правда? Один остров Сахарин чего стоит.

- Еще бы! Как раз для такой обжоры и сластены, как ты, - совсем невпопад ответил Никита. Варька нахмурилась. Настроение у нее тотчас испортилось.

- Ну вот, как всегда! С тобой нельзя по-хорошему! Я расскажу маме, как ты обзываешься! - в сердцах воскликнула она.

- Ябеда-корябеда!

- А ты Никитка - скользкая улитка! - Варька швырнула в брата горстью снега.

Ветерок, словно подыгрывая ей, игриво смахнул снег с сугроба брату в лицо. Никита в долгу не остался. Он подскочил к сестре, намереваясь натереть ей щеки пригоршней снега. Варька с визгом увернулась. Ребята вцепились друг в друга и покатились по снегу. За возней они и не заметили, что ветер разыгрался не на шутку. Он с молодецким посвистом гнал поземку, и она жадно зализывала ребячьи следы, заметая тропку, пока все кругом не стало белым-бело.

Спохватившись, дети в страхе увидели, что на полинявшем небосводе нет ни звездочки. Варька с Никитой схватились за руки и растерянно озирались по сторонам в надежде найти потерянную тропинку или какой-нибудь знак, но, увы, небо и земля слились в сплошное мутное марево.