Royal Dance

Высокая дверь с выгравированными каббалистическими символами открылась, пропуская его, и он попал в глубокую тьму. Ледяное дыхание ужаса сковало его, и он опустился на колени. Понял, что Мэтр рядом. Тьма стала серой, и Поль, выдохнув, увидел, что Господин стоит уже дальше, где горел голубовато-сиреневым светом фонарь.

Он стоял к нему спиной, и Поль видел, как могучая фигура двигается, покачиваясь, слегка паря в воздухе. Голова Мэтра была увенчана красным кольцом, которое светилось, словно его только что достали из жаровни. Поль понял, что, возможно, это конец.

– Дело не сделано. Ты уйдешь в Небытие. – От этого голоса у Поля заструился по спине холодный пот.

– Говори.

Мэтр повернулся, и Поль чуть не сгорел от резкого жара, который вышел из глаз Короля. И все-таки успел отметить, что никогда прежде ему не доводилось видеть столь свирепого и прекрасного лица.

– Это не так просто, Ваше Величество. Я противник насильственных методов. Все должно быть по согласию. Так гласит Закон. Она уже нарушила все наши цепочки и заплатила за это. Теперь мы должны вернуть Плату[2] Заказчикам[3]

. И… решить, что делать с Ним. – Поль говорил тихо, опустив голову, как преступник перед казнью.

– Он должен был умереть. Это была твоя работа. – Мэтр прошел в глубину Зала и сел на огромный черный камень с кристаллом в изголовье.

– Я не смог. Она вмешалась. Она все нарушила. – Полю казалось, что энергия покидает его.

– Она… Должна быть здесь. – Мэтр прикрыл глаза. – Надо разобраться с Платой. По Закону всё должно быть возмещено в троекратном размере.

В этот момент двери открылись, и в Зал, сгорбившись, зашел Исполнитель. Голова его тряслась, с ушей капала гниющая плоть, висевшая как серьги.

– Тэ, покажи, что от Графини.

Чудовище протянуло руки с длинными жилистыми пальцами и открыло коробку. В ней плескалась кровь, которая кипела и булькала. Сверху вился туман, в котором проступали лица людей с закрытыми глазами.

– Подойди сюда. – Мэтр кивнул Полю. – Это теперь твоя работа. Придется возместить. Заберешь всё, что причитается по Закону.

Поль был удивлен. Задание было очень сложным и поручалось только опытным Исправникам[4]. Он же был всего лишь подмастерьем, жалкий клоп, почти узник.

Он выпрямился, взял коробку и опустился на одно колено:

– Ваше Величество. – И наклонил голову.

* * *

Дэвид сидел в наполненной водой ванной и чувствовал, как от напряжения пульсируют венки на его висках. Он ничего не мог вспомнить. Фотографии, которые он нашел в телефоне, ничем ему не помогли. Они не всколыхнули его память так, как он рассчитывал.

И потом… ОН бывший ТАНЦОР. Так сказала Кэтрин. Как это могло быть? Дэвид посмотрел на свои ноги под водой. Даже сейчас, в тепле, они ныли тупой болью и ему все время хотелось их размять. Он потянул носки вниз, и ступни выгнулись в подъеме. Возможно. Но те снимки, где он танцевал, казались ему странными, потому что на всех рядом с ним была только Кэтрин. Репетиции, выступления только вместе с ней.

Дверка в ванную приоткрылась, и показалось встревоженное лицо жены. Ее глаза чернели точками на большом бледном лице с черными бровями. «Как будто нарисованные сажей», – подумал Дэвид.

– Любимый, всё в порядке? Тебе пора пить лекарство. – Женщина улыбнулась и исчезла.

Дэвид снова задумался. Вода медленно лилась, позволяя ему отрешиться.

Один снимок не давал ему покоя. Там они с Кэтрин танцевали на мероприятии. В большом зале какого-то клуба. Она сказала, что много лет назад они работали в этом клубе – преподавали танцы. Дэвид смотрел на эти фотографии и удивлялся, какой он маленький рядом с Кэтрин. Как будто это был монтаж. Она напоминала переодетого мужчину. Дэвид словно пропадал, терялся под ее большими руками и чернотой всего ее облика. И этот клуб… Почему, почему так защемило сердце и заболела душа, как будто он прошел по чьей-то могиле. Кого-то очень близкого.

Дэвид не верил жене. Ему было страшно. Он хотел знать, какой он человек. ПЛОХОЙ или ХОРОШИЙ. Понимал, что нужно разобраться, но боялся. Словно сам себя погружал в омут. Как самоубийство.

С этими мыслями Дэвид поднялся из ванной, немного постоял на коврике, ожидая, пока с него стечет вода, и, не вытираясь, подошел к зеркалу. На него смотрел худой молодой мужчина, хорошо сложенный и очень бледный. Дэвид заметил, как по запотевшему стеклу ползет паучок. Безучастно отвернувшись, он вытерся и спустился вниз.

Кэтрин уже ждала его в столовой и, когда Дэвид подошел, ласково протянула ему стакан с лекарством:

– Милый, твое лекарство.

Дэвид взял стакан и, глядя Кэтрин в глаза, медленно вылил жидкость на пол:

– Я здоров.

Сказав это, он хлопнул дверью и вышел.

Кэтрин чуть не закричала. Нет! Нет и нет! Если он не станет это пить, то ей придется снова применить крайние меры. А это всегда чревато осложнением с его здоровьем. Ведь он не может быть тем, кем был раньше. Уже не может. Если он начнет всё вспоминать в этом его состоянии, ей придется всё рассказать. И тогда…