Royals

– Мы все надеялись, что Себ выберет тебя. Ты такая веселая.

Я иронически смотрю на него:

– По-моему, Себ и так не скучает.

Шербет хрюкает и встряхивает головой, так что темные волосы падают ему на лоб.

– Да, да. Ладно, по крайней мере, Монтерсу повезло.

Он хлопает Майлза по плечу, и я стараюсь поскорей согнать с лица удивленное выражение. Значит, Майлз не сказал друзьям, что мы просто притворяемся?

Музыка вдруг меняется, из спокойной делаясь бурной и энергичной.

Лицо Шербета озаряется, и он хватает нас с Майлзом за руки.

– «Вокруг ивы»! – кричит он и тащит обоих в танец.

– Что? – спрашиваю я.

Но, как только мы оказываемся в толпе гостей, становится ясно, что это танец, а не какой-то извращенный британский сленг.

Я упираюсь ногами в пол, чтобы затормозить.

– Слушай, я не знаю, как это танцевать!

Между тем мужчины и женщины выстраиваются в две линии. Среди них – мои родители и Элли с Алексом. Даже королева.

Но Шербет не желает слышать отказа.

– Гален тоже не знает, – отвечает он. – Значит, будете оба учиться. Мы с Монтерсом вам покажем!

Бросив испуганный взгляд на Майлза, я поднимаю брови и беззвучно произношу: «Помоги!» – но он только улыбается и качает головой.

– Если ты с этим справишься, значит, тебе уже ничего не страшно, – говорит он.

И в следующую секунду я уже стою рядом с Шербетом напротив Майлза и Галена, а неподалеку от нас – моя сестра.

Дальше начинается… хаос.

«Вокруг ивы» – очень энергичный танец, где нужно хлопать в ладоши, кружиться, сдвигаться вниз по ряду. И он достаточно сложный: всего несколько человек твердо знают, что надо делать, поэтому танцоры сталкиваются и спотыкаются. Уже через полминуты у меня начинает кружиться голова.

И я хохочу.

Очень трудно не смеяться, потому что вокруг полный бардак. Мародеры умыкают друг у друга партнерш, оглушительно играют скрипки, и впервые с момента приезда я не думаю о том, что кто-то разглядывает и оценивает меня. Я… просто развлекаюсь.

Майлз стискивает мою руку. Пальцы у него теплые. Пока мы кружимся, наши взгляды встречаются.

Он тоже улыбается, его лицо блестит от пота, волосы растрепались, невзирая на то количество геля, которое он истратил, чтобы уложить их. И в моей груди возникает трепет, который не имеет ничего общего с танцем.

Я пугаюсь и разжимаю руки. И очень зря: по инерции я врезаюсь в соседнюю пару. К счастью, танец такой безумный, что никто не обращает на это внимания. Но Майлз слегка хмурится, и между бровей у него появляются три морщинки.

– Ты в порядке? – спрашивает он, и я киваю, прижав руку к груди.

– Да, да, просто… закружилась вокруг ивы.

Он хочет вывести меня из танца, но я качаю головой и жестом даю понять, что не нуждаюсь в помощи.

– Всё в порядке! – восклицаю я, перекрикивая музыку. – Пойду подышу свежим воздухом!

Я почти бегом покидаю бальную залу. Как Золушка. По крайней мере, мне удается не потерять туфельку.

Вместо того чтобы выйти на балкон, где Майлз может найти меня – и тогда мы окажемся наедине в лунном свете, а это как-то уж слишком, – я сворачиваю в тускло освещенный коридор. Там я стою, держась одной рукой за стенку и с трудом переводя дух.

Так.

Так.

У меня вовсе не порхали в животе бабочки из-за Майлза. Просто бешеный танец вызвал учащенное сердцебиение. Ничего особенного.

Ну или этот дом действует мне на нервы.

У стены стоит стул с тонкими ножками и вышивкой, изображающей сельскую сцену. Пастушка со стадом, нежно-лиловые горы, всё такое. Я сажусь, сложив руки на коленях. Шелк и тафта шуршат подо мной, тиара на голове вновь кажется очень тяжелой.

Я сбежала с бала в чертовой тиаре. Как банально.

– Этот стул принадлежал королеве Маргарите Первой, – произносит чей-то голос, и я поднимаю голову.

В коридоре стоит королева Клара, сцепив руки перед собой, такая же величественная и пугающая, как всегда. На ней гораздо более массивная тиара, чем у меня, но, держу пари, ей она голову не жмет. Вряд ли королева вообще ощущает ее вес.

– Очень приятно, – наконец произношу я.

А что еще тут можно сказать?

– Никому не позволяется на него садиться, – продолжает королева, и я подавляю вздох.

Прекрасно. Из всех стульев я случайно плюхнулась на самый дорогой.

Встав, я быстро приседаю, как меня учила Глиннис.

– Извините, но здесь не было ни таблички, ни веревочки…

– Потому что все, кто бывает в Бэрд-хаусе, заранее знают про этот стул, – говорит королева.

Ух ты. Судя по взгляду, она, кажется, считает, что я недостаточно нарядна.

У меня на языке крутятся сотни ядовитых реплик, но я заставляю себя молчать. Если я заспорю с королевой, это не поможет ни мне, ни Элли; дать сдачи будет очень приятно, но оно того не стоит.

Наверное.

– Извините, – повторяю я, и королева смотрит на меня так долго, что я буквально начинаю ежиться под суровым взглядом синих глаз.

Наконец она спрашивает:

– Ты видела моего сына?

– Себа?

У нее раздуваются ноздри.

– Принца Себастьяна. Да.

Я качаю головой и поправляю юбку.

– Нет. То есть – да, видела раньше, когда он танцевал с леди Тэмсин, а потом нет.