Роза и червь

Зара поднесла руку к голове и сквозь волосы ощупала череп. Имплант на месте, но исчезла антенна-диадема. Теперь ясно! Имплант обесточен, поэтому даймон и молчит.

Зара с отвращением выдернула из медбраслета все трубки. Медбокс тревожно пискнул, но больше ничего не произошло.

— Подойдите сюда, — сказала она, не сомневаясь, что за ней наблюдают и всё услышат.

К собственному удивлению, Зара была спокойна. Не ощущала никаких эмоций — ни страха, ни гнева. Ум работал чётко и холодно.

Она в плену. Её чем-то вырубили, и всех в зале тоже. Весь Совет, всю администрацию, всю лояльную часть верхушки. Очень серьёзный удар.

Зара закусила губу, представив, как отец примет весть об этой истории. Именно сейчас, перед большой битвой за Венеру...

Кто? Она зажмурила глаза, будто это могло помочь с ответом. Дуэт? Какое-то невиданное оружие на «Нефере»? Нет. Они не смогли бы в одиночку. В Рианнон у них были наводчики — те, кто точно знал и время, и место правительственного приёма.

Оппозиция. Да. Кто же ещё! Араун и его шайка. Ну да, теперь ясно, почему никто из них не пришёл на приём. Дура! Какая же я дура! И Прасад, и Ллойд проглядели у себя под носом такой заговор... Что мы теперь скажем отцу? Что скажу я?...

Ладно. Не время искать виновников. Они это сделали, и сделали очень умно. Отключить на время массу людей, но никого не убить. Теперь мы пленники, а если что-то пойдёт у Арауна не по плану — заложники. И я, и вся верхушка, и Ллойд...

И Ллойд...

Зару пробрало холодом ужаса.

Ллойд. «Уроборос»...

«Уроборос» в их руках. Нет, нет, нет...

Главная тайна Эрикса... Доверенная мне... В такой критический момент... Доверенная мне папой...

Папа, папа! Неужели я всё погубила? Неужели я запорола твоё задание?

Забыв, что за ней наблюдают, Зара испустила протяжный полустон-полувопль. Она съёжилась, зарылась в матрас — но нельзя было ни спрятаться, ни отвернуться от того, самого страшного, что предстало перед её сознанием.

От взгляда отца.

От его разочарованного взгляда.

Крышка медбокса мягко чмокнула и начала подниматься.

— Разрешите, док Янг? — послышался смущённый мужской голос.

Над ней стоял высокий немолодой врач со стянутыми в конский хвост волосами. Встретив взгляд Зары, он деликатно отвёл глаза.

Какой нестерпимый стыд.

Она позволила эмоциям вырваться наружу, открыла свою уязвимость. Ещё одна ошибка. Хотя... Хотя теперь, когда всё потеряно — какая разница?

Зара приподнялась на локтях и внимательно огляделась.

Всё тот же Ллис, но теперь уставленный рядами медбоксов. Все закрыты. Между боксами прохаживаются врачи в белых дзентаях (а может, и не врачи — без даймона Зара не могла видеть их ауры). Устья полости сторожат боевые роботы классов «мастифф» и «бульдог», у каждого устья по двое. Не уйти.

Зара вновь поглядела на врача. Имя на комбинезоне — «Д-р Гвидион Мейриг» — ничего ей не говорило. Даймон мгновенно выдал бы полное досье, но... Мейриг, Мейриг... Кажется, никаких Мейригов ей не представили там, на приёме. Значит, этот домен оппозиционный — что, впрочем, ясно и так.

— Как самочувствие, док Янг? — тон Мейрига был профессионально-участлив.

— Темновато, — ответила Зара. Она не собиралась ни ругаться, ни гордо молчать. Обычный тон разговора пациента с врачом — вот это будет достойно. — Что-то со зрением или с освещением?

— Хм... Освещение стандартное. Зрение... а, понятно. Вы на Венере адаптировались к более яркому свету. Пока ваш даймон работал, он симулировал для вашего мозга привычный режим освещения. А сейчас... — Интонация Мейрига стала извиняющейся. — К сожалению, мы были вынуждены...

«Чувствует вину, — отметила Зара. — На этом стоит сыграть».

— Что вы со мной сделали?

— Акустический удар. Ничего страшного. 170 децибел инфразвука. Всего пару секунд, так что никаких необратимых последствий. Были небольшие внутренние кровотечения, но мы это всё убрали.

— И сколько времени я уже...

— Всю ночь. Сейчас 1 августа, восемь утра.

— Значит, акустический удар. — Зара сделала паузу, чтобы глотнуть сока и вспомнить всё, что знала об инфразвуке. Но без даймона в памяти всплывали только жалкие обрывки случайных сведений. — Кажется, инфразвук проникает через любые стены. Вы что, оглушили всю колонию?

— Нет, что вы, — охотно пустился в объяснения врач. — Частоту мы подобрали так, чтобы резонанс возник только в Ллисе. Это ведь одна из самых больших полостей, у неё спектр резонансных частот ниже, чем у других. А в остальных полостях никто ничего и не почувствовал.

— Вы так рассказываете, как будто идея была лично ваша.

— Кхм... Нет. Я был только медицинским консультантом. Надо же было так подобрать мощность, чтобы всех оглушить, но никого не убить. И потом, размещение генераторов...

Зара почти не вслушивалась в смысл его слов. Гораздо интереснее была интонация, а ещё интереснее — непроизвольная мелкая моторика. Все знаки говорили об одном: Гвидион Мейриг нервничает. Ему не по себе. Его мысли далеко, и мысли эти тревожны.

Что-то у них не так. Да. Не всё прошло гладко.

И чем дальше, тем больше вопросов возникало в её уме.