Роза и лев

— Адам, Адам, — с нежностью повторял Роберт. — Так звали моего сына. Но его нет в живых, и теперь он смотрит на нас с небес. Он так хотел вернуться сюда со мной, в Белавур. Но ему не повезло. Я похоронил его в Нормандии.

Странная боль внезапно пронзила Роберта, горло и губы пересохли. Он говорил с трудом.

— Мой сын Адам не смог попасть сюда, но я думаю, что молитвы его не остались без ответа. Господь Бог послал мне на помощь тебя! — Роберт вцепился в плечо мальчика, словно опасался, что это существо не из плоти и крови и исчезнет, растворится в воздухе как призрак. — Спасибо, Адам. Я многим тебе обязан, а свои долги я исправно плачу.

Мальчик решительно тряхнул головой.

— Вы ничего не должны мне, милорд. Ничего! Когда я услышал ваш боевой клич во дворе, то сразу понял, что обязан служить вам — только вам и никому больше, — будь вы хоть выходцем с того света. — Потом мальчик добавил торжественно: — Я ваш подданный, как и мой погибший отец!

На сердце у Роберта потеплело.

— А кто был твой родитель?

Мальчик гордо расправил плечи.

— Эдвард Каррик. Он был великий лучник, милорд. Он погиб в сражении при Сент-Клер. Тогда вы соизволили дать ему прозвище Уэльский Ястреб.

Роберт от этих слов даже пошатнулся и всей тяжестью оперся о худенькое плечо мальчишки.

— О Боже! Эдвард! Эдвард из Шрусбери! Значит, ты сын Эдварда Каррика?

Мальчик с достоинством кивнул.

— Но почему же… — Роберт вовремя прикусил язык. Напомнить мальчику, что он выглядит, как кухонный служка, было бы непростительным промахом. Парень был одет в тряпки, подобающие лишь людям самого низкого происхождения. Почему с ним так безжалостно обошлись? Хотя от сэра Монтегью можно было ожидать любой жестокости по отношению к сторонникам де Ленгли и даже к их детям. — Что ж, ты убедил меня, что унаследовал все лучшие качества своего родителя. Твой отец обладал сердцем льва и хладнокровием, которому я всегда завидовал, и он был истинный волшебник в обращении с луком. Беда нас постигла, когда его не стало. Беда для нас… и для всей Англии…

Мальчик опять молча кивнул и посмотрел на Роберта глазами, полными тоски и надежды, слишком серьезными для столь юного возраста. Чем-то он действительно напоминал Роберту Адама, и голос его был ломающийся, подростковый, мучительно трогательный.

— Я помню, что отец ждал вашего возвращения и приказал мне тоже вас ждать, чтобы вовремя прийти на помощь. Как видите, сэр, он оказался прав. Вряд ли я уж так помог вам, но я сделал все, что было в моих силах.

Роберт пальцем коснулся испачканного сажей подбородка мальчишки и слегка приподнял вверх его чумазое лицо. Если бы взрослые мужчины так свято, с такой самоотверженностью исполняли свой долг и так же были верны присяге и клятвам, то Нормандия не ушла бы из-под власти Англии.

— Я бы хотел вернуть тебе твоего отца, хотел бы воскресить и своего малыша Адама, но я не Господь Бог. Только на одно я надеюсь, что они смотрят на нас сейчас с небес и гордятся тобою… И твой отец, и твой тезка.

Роберт нагнулся, обнял мальчика, но тут же громкий крик заставил его встрепенуться.

Это был голос Джеффри. До этого он был занят во дворе, убирая тела погибших и уничтожая следы прошедшей битвы. На него также была возложена и охрана крепостных стен.

— Милорд! Уильям Джаррет прискакал с доброй вестью. Замок Мерлан и замок Херкли в наших руках, и никто не убит, лишь один наш солдат ранен при взятии Херкли.

Джеффри трепетал от радостного возбуждения.

— Три замка! Уже три замка подвластны вам, милорд де Ленгли!

Всеобщий радостный вопль вновь потряс стены холла. Роберт выслушал его, гордо расправив плечи. Настал момент его торжества.

Но как накормить и победителей, и побежденных? Перед его глазами мелькали их лица, широко разинутые рты выкликали славословия в его честь. А какие проклятия он услышит очень скоро, когда эта голодная толпа потребует от нового хозяина хлеба и мяса.

«Господь милостивый, избавь меня хоть на краткие часы от забот! Дай мне время насладиться праздником. Я увидел подобие своего умершего сына, и спасибо тебе за это, Боже! Мои солдаты овладели всеми крепостями в округе и причем малой кровью, и за это я Тебе благодарен. И Ты, Господь, отдал мне в руки дочерей злодея Монтегью. Ты даже слишком щедр, Господь мой».

Внезапная и совсем несвоевременная мысль заставила его нахмуриться. А каково этим девицам там наверху? Что они думают о своем победителе?

Глухой ропот толпы, доносившийся снизу из холла, постепенно стих. Чем теперь занялись разбойники, Джоселин не могла догадаться, хотя и навострила уши, как лиса, почуявшая стаю гончих. Но тишина успокаивала. Она укрылась с головой одеялом и прильнула к телу сестры, чтобы согреться. Аделиза, как и ее служанка Хейвиз, продолжала всхлипывать. Джоселин не без брезгливости позволила Хейвиз улечься с ними в общую постель в надежде на то, что она прекратит занудное хныканье. Трем женщинам вполне хватило места на широкой кровати. Пока не кончился кошмар всей этой ночи и на все вопросы не получен четкий ответ, Джоселин решила терпеть рядом с собой присутствие служанки.