Роза и меч

Монахиня решительно потянула ее. Каролина безвольно подчинилась. Они снова прошли тот же путь по коридорам и лестницам. Сестра Верена замкнула за ней высокую решетчатую дверь.

– Я должна идти, – прошептала она, – но я приду снова. Верь мне! И не ешь, не пей ничего – только то, что я тебе дам!

Каролина посмотрела на нее непонимающим взглядом. Она все еще была в оцепенении, в голове не было ни одной мысли. Монахиня скользнула по коридору, волоча по каменным плитам тяжелую рясу. Лишь теперь, оставшись одна, в тиши Каролина осознала свое положение. Надежды больше не было никакой. Она погибнет в этом застенке. Ее взгляд беспорядочно скользнул по келье. Окно! На мгновение страх перешел в отчаянное мужество. Она придвинула лежанку плотно к стене, поставила на нее маленький деревянный столик. Прижавшись к сырым, грубо отесанным каменным плитам стены, она с трудом достала до решетки и, схватившись за нее, подтянулась на руках. Она была чересчур слаба, чтобы долго висеть так, но в слабом свете она успела увидеть силуэты Флоренции. Темные купола и башни прорезали ясное ночное небо. Это зрелище лишь усилило в ней чувство бессилия, неволи. Нет, надежды больше не было. Каролину охватила паника. Она подскочила к зарешеченной двери. Как безумная затрясла железные проржавевшие прутья и закричала По подземным сводам жутко прокатилось эхо ее криков. Но, похоже, никто не слышал ее.

В конце концов, в полном изнеможении она упала на соломенное ложе и натянула на себя жесткое покрывало. Смертельно усталая, она, тем не менее, всеми силами противилась сну. Один раз ей показалось, что она слышит чьи-то шаги. Сердце забилось сильнее. Она знала, что дошла до того, чтобы заклинать любого человека, вымаливать себе жизнь. Она была готова сказать все, что от нее хотели только бы жить!

Она ждала, затаив дыхание, не решаясь шелохнуться. Шаги стихли, зато теперь появились другие звуки, голоса, стук, стоны. Повсюду вокруг нее в полу, в потолке, в стенах. В мучительном зыбком состоянии между бодрствованием и сном, в котором она насильственно удерживала себя, она прошла через все круги смертельного страха. И лишь когда в келью проник блеклый свет наступающего утра, се освободил от страха глубокий свинцовый сон…

18

Каролина испуганно проснулась и увидела над собой лицо женщины.

– Что это с тобой? Плохой сон приснился? – Узкие губы монахини, которую Нери называл Мадрой, скривила усмешка.

Каролину охватил озноб. В ногах у нее сидела Верена, серьезная и бледная.

– Вставай, пошли, – продолжала старшая, – ты получишь красивую светлую комнату…

Каролина не сдвинулась с места.

– Я не хочу другую комнату. Я хочу соблюдения своих прав, хочу свободы. Я хочу знать, почему меня здесь держат в плену.

– Тебя – в плену? Но дитя мое! – Она положила руку на лоб Каролине. – Тебя привезли сюда, потому что ты была очень серьезно больна.

– В тюрьму?

– Врач опасался проказы. Но мы все же приняли и выходили тебя. К счастью, это была только нервная лихорадка, и скоро ты будешь совсем здорова.

Каролине стало не по себе от притворства этой женщины, от той силы, которую зло придает человеку. Она села в постели. Верена накинула ей на плечи вязаную шерстяную шаль.

Они вышли под сумрачные своды. Прошли по коридору, поднялись по узкой крутой лестнице. Это была та же лестница, по которой вчера ночью во время всенощной ее вела в гладильную комнату сестра Верена. Вчера она еще была полна надежд. Теперь она шла этим путем как приговоренная. Они попали в широкий коридор с поблекшими фресками на стенах. Полукруглые двери располагались одна за другой, какую-то из них старшая монахиня отперла.

– Здесь ты будешь хорошо себя чувствовать, – сказала она Каролине. – Еще пару дней. Как только ты окончательно восстановишь силы, можешь идти.

Они вошли в светлую побеленную комнату. Сквозь зарешеченное окно падал солнечный свет, отбрасывая увеличенный решетчатый узор на свеженавощенный пол. Каролина воспринимала каждую деталь с обостренной отчетливостью: темно-синий потертый ковер, кровать с резным балдахином, рядом ширма, тяжелая резная скамеечка для коленопреклонений, стол, распятие. На низкой табуретке стояла ее дорожная корзина. Каролина подошла к окну. Легкий голубой туман стелился над долиной реки Арно. До огромного купола собора, казалось, рукой подать. Она посмотрела вниз. Зияющая пропасть открылась перед ней. Стены монастыря вырастали из отвесной скалы, на которой был построен дом. Малюсенькая, будто игрушечная, тележка катилась по пыльной улице далеко внизу у стен монастыря.

– У тебя есть особые пожелания к завтраку? – заботливо поинтересовалась старшая монахиня.

Каролина отошла от окна и покачала головой, в горле у нее стоял комок.

– Ну я уж что-нибудь принесу, что придется тебе по вкусу, – она вышла из комнаты.

Сестра Верена подождала, когда затихнут ее шаги, потом подошла к Каролине и взяла обе ее руки в свои.