Роза, цветок для чародея.

Голос раздавался все сильнее и сильнее, переходя на все более противные и писклявые фальцеты, от которых хотелось забиться как можно глубже в подушки и не слышать этот непрекращающийся монолог.

Между делом в моей голове промелькнула мысль, что я не высыпалась нездоровое количество времени и скоро мне это грозило нервным срывом, раздражением или агрессивным поведением, под которое мог попасть кто угодно.

Мимолетно размечтавшись о капсуле для сна, в котором спишь как младенец, я перевернулась на спину, стараясь не реагировать на непрекращающийся звук рядом и позволила себе еще чуть-чуть помечтать о месте, где разольется полная тишина, благоухание морского бриза, а перины и подушки будут настолько мягкими, что улыбка не сойдет с моего лица, пока меня не изгонят, спустя оплаченное время.

– Роза, Роза, Роза, время, время, время!

Голос не прекращался, пока я не распахнула глаза и в упор не уставилась на кибернетический механизм, коротко называемый андроидом, с именем Люси.

На потертом экране, взметнулись вверх электронные глаза, изображающие все грани эмоций сразу, начиная от волнения, заканчивая возмущением.

Андроид, представляющий собой металлический каркас с миниатюрными руками и головой, прокатился мимо узкой кровати, обогнув ее с другой стороны и шарахнулся об тумбу.

Тормоза давно надо было поменять, как и ядро электронной штуковины, но так как стоило это удовольствие как две мои зарплаты, я не торопилась обновлять детали старого андроида, надеясь про себя, что Люси будет жить долго и счастливо еще долгое время.

Иногда Люси страшно тормозила и вела себя странно, так как процессор заедал и выдавал немыслимые штуки. Мог по часу кружиться на одном месте, говорить идиотские глупости или повторять одно и тоже по тысячу раз за раз.

В общем, Люси я старалась всегда оставлять дома, как помощь близким.

– Опоздание составляет пятнадцать минут, – выдала Люси, снова шарахнувшись об тумбу. – Гилберт выдаст штраф или уволит, имей в виду.

Я откинула одеяло молча и практически грациозно, стараясь не выдавать как меня все достало, проглотила злой комок в горле и направилась в душ.

– Если бы не я, -не замолкала Люси, тащась позади меня, – тебя давно бы уволили. Имей это в виду. Да, да, да! Если бы не я, вы бы сгинули, все трое.

Захлопнув узкую кабинку, где с трудом вмещался один человек и то боком, я жадно подставила лицо под горячие струи, пытаясь проснуться.

Андроид затих, но я прекрасно знала, что Люси стоит под дверью ванной комнаты, размером с пятачок, выжидая моего выхода, чтобы дополнить свои высказывания какими-нибудь новыми и очень важными добавлениями.

Шустро намылив голову гелем для волос, я с рвением его смыла, дабы успеть до момента, когда горячую воду выключат и когда ощутила холодную струю, быстро обмылась и выскочила из мигом остывшей кабинки.

Горячая вода в домах, где можно было снять жилье, была роскошью. Хозяева драли за нее в три дорога, прося баснословные суммы, чтобы подавать ее в жилье.

Я оплачивала в месяц несколько галлонов, которые распределись в течении дня на три раза. Как раз хватало быть чистыми, мыть посуду, не отмораживая кисти рук и постирать что-нибудь на быструю руку.

Стоило мне открыть дверь, как я тут же столкнулась с Люси и тетушкой.

Обе смотрели на меня одинаковыми моргающими взглядами, словно чего-то ожидая.

– Я приготовила тебе завтрак, знала, что ты проспишь, – полуживым голосом произнесла тетушка Констанция, заместо утреннего приветствия. Ее темные глаза и рубинового оттека волосы, до странности ярко констатировали с бледным как мел лицом.

– Не стоило переживать, Кони, – произнесла я, сократив длинное вычурное имя на более короткий мотив. Констанция не любила эти уменьшительные ласкательные произношения и скривила рот.

– В любом случае, яйца пожарены, – бросила она и поплелась за мной на миниатюрную кухню, где мог спокойно размещаться один человек, но нас набилось туда трое. Люси не отставала и вклинилась между наших тел.

Я бросила короткий взгляд на жареные яйца, подавив вдох сожаления.

Констанция готовить не умела. От слова совсем. И очень обижалась, когда ее стряпню не ели.

Женщина дождалась, когда я усядусь за стол, похожий размером на табурет. Моргнув темными глазами, обрамленными поредевшими ресницами, она было открыла рот, но я отвернулась, плеснув из кофейника себе что-то похожее на каву, но, по сути, это была страшная дешевая бурда, отдаленно напоминающая этот благородный напиток.

– Завтра расчет у хозяина, Роза, не забудь, а также, необходимо купить продуктов, пару свежих платьев для нас с Изабеллой и кое-что еще. Пора обзавестись нормальным гладильщиком. Мятые вещи ужасны, хочу тебе сказать. И еще, у нас с Изабеллой совсем износилась обувь. Новые ботинки, ох как нужны!

Несдержанно передернув плечами, я посмотрела в упор на женщину, отхлебнув каву, под названием «бурдель».

– Возьмите таллеры из запаса, тетушка. Не зря же вы с матушкой, приберегли некую сумму на черный день.

Констанция несколько раз хлопнула глазами, подбирая слова.

– Я еще не сказала тебе про нитки, – обидчиво прошептала она.