Розеттский ключ

— Безумие! — опять возмутился Мухаммед. — Мы еще слишком далеко, чтобы застать их врасплох. Солнце уже будет слепить нам глаза, когда мы доползем до турецкого лагеря.

И действительно, дорога вокруг горы Фавор оказалась гораздо длиннее, чем ожидал Клебер. И вместо планируемого ночного нападения французов ждало столкновение с турецкими дозорными на рассвете. К тому времени, когда мы выстроились для атаки, наши противники успели позавтракать. Вскоре толпы оттоманской кавалерии уже неслись со всех сторон, и амбиции Клебера начали уступать место здравому смыслу. Поднявшееся солнце показало, что он со своей трехтысячной дивизией собирался атаковать воинство, насчитывающее порядка двадцати пяти тысяч солдат. Неужели именно дурацкая натура так и тянет меня выбрать слабую сторону в чертовски опасных сражениях?

— Так, говорите, кольцо ваше приносит несчастье? — пробормотал Мухаммед. — Возможно, Бонапарт не оставил попыток казнить вас, эфенди, но выбрал лишь более хитроумный способ?

Мы втроем изумленно глазели на огромные орды грозной кавалерии, лошадей наполовину скрывала высокая весенняя пшеница, а их седоки бессмысленно палили из ружей в воздух. Нашему немедленному отступлению, видимо, помешало только смятение, царившее во вражеских рядах; похоже, никто не собирался брать на себя командование разрозненными отрядами. Эту армию набрали понемногу в разных концах империи. Перед нами всеми цветами радуги пестрели мундиры разных оттоманских полков, за ними маячили длинные обозы телег и палатки, веселящие глаз ярмарочной раскраской. До начала сражения военное расположение представляет собой великолепное зрелище.

— Повторяется история битвы при пирамидах, — попытался я успокоить спутников. — Взгляните на их замешательство. У них же не армия, а толпа неорганизованных солдат, ведь им не удается даже нормально выстроиться.

— Им и не нужно выстраиваться, — пробасил Большой Нед. — Достаточно устроить массовую атаку. Клянусь морским дьяволом, я предпочел бы сейчас оказаться на фрегате. Там хоть воздух чище.

Если Клебер второпях и недооценил размеры вражеского войска, то сейчас проявил себя как искусный тактик. Мы отступили на холм, называемый в здешних местах Джебель-аль-Дахи, что дало нам выгодное по высоте положение. Вблизи вершины громоздились руины крепости крестоносцев Ле-Фаба, возвышающейся над широкой долиной, и французский генерал отправил на эти полуразрушенные бастионы сотню своих стрелков. Из оставшихся сформировали два каре пехотинцев, одним командовал сам Клебер, а другим генерал Жан Андош Жюно. Эти каре напоминали построенные из людей крепости, защищенные со всех четырех сторон так, что было невозможно объехать их с флангов. Ветераны и сержанты стояли за рядами новичков, чтобы помешать им обратиться в бегство и нарушить непробиваемый строй. Такая тактика смутила мамелюков в Египте, и то же самое, похоже, могло произойти сейчас с новоиспеченной турецкой кавалерией. Не имело значения, с какой стороны они бросятся в атаку, все равно их встретит крепкая преграда, вооруженная мушкетами и штыками. Наш продовольственный обоз и мы трое наряду с подопечными Нажака находились в центре.

Турки сглупили, дав Клеберу время сформировать каре, а потом с боевым кличем, размахивая саблями, галопом устремились в пробную атаку на наши ряды. Французы хранили полное молчание до тех пор, пока не прозвучала команда: «Огонь!» — и тогда по первым рядам каре пронеслась волна вспышек и оглушительных выстрелов, воздух затуманился облаками белого дыма, а первые ряды вражеской кавалерии попадали с лошадей. Остальные повернули назад.

— Гром и молния, смелости-то у них побольше, чем разума, — прищурившись, сказал Нед.

Солнце продолжало медленное восхождение. В долину, воинственно завывая и потрясая копьями, вливались новые отряды вражеской конницы. Время от времени к нашим каре с разных сторон наезжало по несколько сотен кавалеристов. Очередной залп приносил все тот же ожидаемый результат. Вскоре вокруг нас образовался полукруг из сраженных выстрелами воинов, их шелковые одежды смотрелись как головки срезанных цветов.

— Что, дьявол их разрази, они делают? — удивленно проворчал Нед. — Почему не нападают по-настоящему?

— Может, ждут, когда мы побежим за водой или снарядами, — предположил Мухаммед.

— После того, как они заглотят все наши пули?

По-моему, они рассчитывали, что мы бросимся бежать — их бывшие противники, должно быть, обладали меньшей непоколебимостью, — но французы не дрогнули. Наши защитники ощетинились, как дикобразы, и туркам не удавалось пробить бреши в каре.

Клебер, не слезая с лошади и не обращая внимания на свист пуль, медленно проезжал сзади по сторонам квадратов и подбадривал людей.

— Держитесь, молодцы, держитесь! — хрипло восклицал он. — Помощь придет.

Помощь? Бонапарт был в Акре, слишком далеко. Возможно, турки затеяли с нами какую-то хитрую игру, желая дать нам вдоволь попотеть и подергаться от страха, прежде чем предпринять предпоследнее массированное наступление.