Розеттский ключ

— Возможно, там действительно проходит колонна французов, так сильно колышутся травы. Но как вы и сказали, разве удалось бы им добраться сюда так быстро?!

— Мы сдохнем от жажды, если придется долго торчать здесь, — сказал Клебер. — Или люди начнут разбегаться, и их перережут, как цыплят. Не знаю, идет ли к нам подкрепление, но вскоре все должно выясниться.

Он поспешил обратно, и я следом за ним.

— Жюно, начинай формировать колонны. Надо достойно встретить наше подкрепление!

Люди взбодрились, надеясь с безнадежностью отчаяния, что изменение боевого строя не повлечет за собой опустошительную вражескую атаку. Когда каре перестроилось в две колонны, турецкие кавалеристы заметно оживились. У них появилась возможность атаковать нас с тыла и флангов. По полю уже разносились их радостные крики и громкие звуки сигнальных труб.

— Вперед!

Мы начали спускаться с холма. Впереди колыхалось море турецких копий и сабель.

Но тут прозвучал отдаленный пушечный залп. Французы по-деловому, словно заказывали обед в парижском ресторане, четко определили калибры выстреливших орудий. Мы оглянулись и увидели расплывающиеся облачка дыма. Подмога действительно пришла! Французы возликовали, даже начали петь.

Вражеская кавалерия остановилась, в нерешительности глядя на запад.

С развевающимися на ветру триколорами мы стройными рядами спускались с Джебель-аль-Дахи, словно выходя на парад.

Потом со стороны вражеского лагеря повалил дым. Оттуда доносились выстрелы, слабые крики и триумфальные звуки французских горнов. Кавалерия Наполеона, ударив по туркам с тыла, посеяла панику. Драгоценные запасы продовольствия и снарядов уже начало пожирать пламя. С грохотом взрывались склады боеприпасов.

— Спокойно! — крикнул Клебер. — Держать строй!

— Когда турки приблизятся, залечь на землю и стрелять по команде! — весомо добавил Жюно.

Внизу, возле селения Фула, мы увидели озерцо. Наше волнение усилилось. Перед желанной водой нерешительно топтался какой-то оттоманский пехотный полк. Наши офицеры пробежались вдоль колонн, отдавая приказ готовиться к сражению.

— В атаку, вперед!

С громкими криками покрытые кровью французы пролетели остаток склона и устремились к этой самаритянской пехоте, обосновавшейся на краю деревни. Перестрелку сменили глухие удары мушкетных прикладов и лязг штыков, а потом враг бросился бежать. Тем временем турецкая конница, опасаясь движущегося с запада неизвестного подкрепления, начала спешное отступление. Чудесным образом за считанные минуты двадцатипятитысячная армия обратилась в паническое бегство на восток, оставив позади всего несколько тысяч французов. Кавалерия Бонапарта проскакала мимо нас, устремившись в погоню за турками к долине Иордана. Отряды оттоманской конницы преследовались и уничтожались до самого берега легендарной реки.

Мы нырнули в воды озерца Фулы и, утолив жажду, как пьяные, вылезли на берег, где валялись опустошенные патронные сумки. Вскоре прискакал Наполеон, лучезарный, как спаситель, хотя и в побуревшей от пыли одежде.

— Я подозревал, Клебер, что вы попадете в переделку! — воскликнул он. — Мы выступили вчера, сразу после получения донесений! — Он улыбнулся. — Грохот наших пушек поверг турок в паническое бегство!

ГЛАВА 17

Будучи прирожденным политиком, Бонапарт, не раздумывая, переименовал наше едва не закончившееся провалом сражение на скромном холме Джебель-аль-Дахи в битву при горе Табор — гораздо более внушительной и удобопроизносимой вершине.

— Военная история еще не знала победы, достигнутой столь малыми силами над огромным войском противника, — заявил он. — Я хочу, чтобы в Париж как можно скорее был отправлен подробнейший отчет.

Я был уверен, что он не стремился с той же поспешностью отослать сообщение о массовом убийстве в Яффе.

— При наличии еще пары дивизий мы смогли бы завоевать и сам Дамаск! — воскликнул Клебер, опьяненный этой невероятной победой.

Забыв о зависти, он теперь изумленно взирал на своего военачальника, так вовремя подоспевшего со спасительным маневром. Бонапарт умел творить чудеса.

— При наличии еще пары дивизий, генерал, мы смогли бы завоевать Багдад и Константинополь, — поправил Наполеон. — Проклятый Нельсон! Если бы он не уничтожил мой флот, я завладел бы всей Азией!

Клебер кивнул.

— И если бы Александр не умер в Вавилоне, а Цезаря не закололи в Риме или Роланд вовремя протрубил в свой рог…

— Один-единственный гвоздь порой решает исход сражения, — пропел я фальцетом.

— Что?

— Так частенько говорил мой наставник Бен Франклин. Любой из нас может споткнуться, не заметив на пути корягу. Он считал, что крайне важно обращать внимание на мелочи.

— Франклин был умный человек, — сказал Наполеон. — Скрупулезное внимание к мелочам жизненно важно для солдата. И ваш наставник известен как настоящий ученый. Он мог бы озадачиться разгадкой древних тайн не ради собственной выгоды, а ради науки. Вот потому-то вы теперь и отправитесь на встречу с Силано, верно, месье Гейдж?